Перелистаем дальневосточные страницы жизни писателя, родившегося 100 лет назад.
Недописанный роман
Биография Владимира Богомолова (1924-2003), начиная уже с даты рождения, изобилует разночтениями. Он был человеком закрытым, чтоб не сказать — зашифрованным. До 1950-х годов носил фамилию отца — Войтинский, позже изменил материнскую фамилию Богомолец на Богомолов. Спорят о том, в армии или госбезопасности он служил, в разведке или контрразведке, почему избегал публичности и не вступал в творческие союзы. После смерти писателя говорили даже, что он будто бы выдумал себе военную биографию.
Оставим эти сенсации на совести авторов, но в силу всего вышесказанного предположений и допущений не избежать и нам.
Войска Забайкальского фронта переходят через Большой Хинган. Август 1945 года. Фото: РИА Новости
Самый содержательный источник сведений о послевоенной службе Богомолова — его неоконченный автобиографический роман «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…». Полностью — насколько успела написаться — эта книга, в которой художественное сплавлено с документальным, вышла только в 2012 году, посмертно. Повествование ведется от лица старшего лейтенанта Василия Федотова.
Сам писатель предупреждал:
«Это… отнюдь не мемуарное сочинение, не воспоминания, но «автобиография вымышленного лица». Причем не совсем вымышленного; волею судеб я почти всегда оказывался не только в одних местах с главным героем, а и в тех же самых положениях».
Отождествлять автора с героем и считать роман документом, разумеется, нельзя. Но жизни выдуманного Федотова и реального Богомолова выглядят сходными, что называется, «до степени смешения».
Германия — Маньчжурия — Чукотка
После Победы боевой офицер Федотов из ГСОВГ — Группы советских оккупационных войск в Германии — попадает на восток. Принимает роту, в составе 2-го Дальневосточного фронта участвует в освобождении Маньчжурии от японцев. Получает ранение в предплечье, месяц проводит в медсанбате в Фудидзяне — пригороде Харбина, где страдает от скуки и «страшных маньчжурских мух, прозванных пикирующими бомбардировщиками». Осенью 1945 года из Харбина прибывает во Владивосток. Зачисленный в батальон резерва, бродит по «необычному оживленному портовому городу» в ожидании нового назначения.
Панорама бухты Провидения на Чукотке. Фото: РИА Новости
Как и другие офицеры, он рассчитывал продолжить службу в европейской части страны, в крайнем случае — попасть в гарнизон неподалеку от Владивостока. Из книги Богомолова:
«В бесконечных разговорах… пугали Чукоткой и Курильскими островами, свирепыми пургами, нескончаемыми морозами и снегом… отсутствием какого-либо жилья, даже землянок, и полным отсутствием женщин, которых, как к моему недоумению и растерянности обнаружилось, там будто бы заменяли белые медведицы».
Как можно догадаться, Федотова-Богомолова законопатили именно на Чукотку. Место, по слухам, — «чудовищное, гиблое».
В шаге от Америки
Обороной пограничной Чукотки начали заниматься еще в военные годы. Северный сектор береговой обороны был одним из звеньев «Тихоокеанского вала Сталина». Если поначалу врагом на востоке была Япония, то в 1945 году это место заняли США. Де-факто холодная война началась почти за год до известной фултонской речи Черчилля — уже в апреле 1945 года, когда Штаты возглавил Гарри Трумэн. Еще не перестав быть союзниками, США и СССР стали соперниками.
Карта Берингова моря. Фото: БСЭ
Сразу после войны на Чукотку — ближайшую к Штатам территорию СССР — было решено передислоцировать 126-й легкий горнострелковый Краснознаменный ордена Богдана Хмельницкого корпус. Он был сформирован на Карельском фронте и хорошо показал себя в боевых действиях на севере, где, к слову, в качестве транспорта порой использовали оленей и собак. По железной дороге корпус перебросили во Владивосток, оттуда, уже морем, — в Анадырь и бухту Провидения. Перед соединением поставили задачи: прикрывать порты и портпункты, обеспечивать противодесантную оборону территории.
«Фактически это было первое появление армии на Чукотке после окончания долгих русско-чукотских войн в XVIII веке», — пишет историк Алексей Волынец. В малоосвоенных приполярных краях должны были появиться зенитные части, танки, самолеты, аэродромы, склады боеприпасов и ГСМ…
По обе стороны Берингова пролива сразу же возникли слухи о том, что Сталин хочет захватить Аляску и тем самым пересмотреть решение продавшего ее Александра II. В действительности корпус выполнял чисто оборонительные задачи. Однако войска готовили ко всем возможным сценариям. Штабы располагали подробными картами Аляски и севера Канады. На учениях отрабатывались как оборона побережья от американского вторжения, так и захват плацдарма на том берегу.
Ночные кошмары офицера Федотова…
Чукотские главы книги «Жизнь моя, иль ты приснилась мне…» полны колоритных деталей, передающих атмосферу времени и места. Судя по тексту, «двойник» Богомолова попал в бухту Провидения, а еще точнее — в Урелики, ныне — заброшенный военный городок. Первой боевой задачей стало выживание. В условиях полярной зимы бойцы спешно оборудовали жилье, службы, бомбоубежища… Даже старшие офицеры поначалу жили в палатках и землянках. Спали, не раздеваясь, мерзли, болели. Женщин действительно не было, а на складе «хранились десятки ящиков, набитых никому здесь не нужными… японскими трофейными презервативами». Устами Федотова Богомолов признается, что именно на Чукотке «впервые познал, почем фунт лиха».
Из Харбина многих воинов-освободителей, как и героя книги, направят служить на Чукотку…
Холодная война разгоралась. Атомным оружием тогда обладали только США (у Москвы своя бомба и ее носитель — самолет Ту-4 — появятся лишь в 1949 году). Американцы проводили на Аляске маневры, испытывая в условиях севера танки, стрелковое оружие, обмундирование. «Это было лучшее место в Америке для проведения учений по наземному и воздушному бою в холодном климате, схожем с погодными условиями в СССР», — пишет в книге «Растопить ледяной занавес» американский журналист, экс-советник двух губернаторов Аляски Дэвид Рамсер (русский перевод его документального труда вышел во Владивостоке в 2018 году). В небе кружили американские самолеты (а ведь совсем недавно, в 1942-1945 годы, через Чукотку проходила воздушная трасса «Аляска — Сибирь» по перегону ленд-лизовских самолетов из США в СССР), в море — корабли и подлодки.
«Они… по-хозяйски крейсировали на траверсе расположения бригады и стопорили машины, — пишет Богомолов. — Американские моряки, различимые даже с берега в полевые бинокли,.. часами рассматривали нас, фотографировали; на крейсерах же игралось учение: броневые орудийные башни разворачивались в нашу сторону, одновременно на воду спускались катера, полные вооруженных американских матросов. Все это было явным вызовом — в бригаде каждый раз объявлялась боевая тревога».
На политзанятиях бойцов призывали к бдительности. В чукотских эскимосах, до 1948 года имевших право свободно ездить на Аляску к родственникам, подозревали шпионов. Федотов до семнадцатого пота гонял свою роту, а после отбоя обдумывал тактику боя среди небоскребов. По ночам ему снились кошмары:
Д. Рамсер. Растопить ледяной занавес.
«Вооруженные до зубов американские солдаты в меховых комбинезонах на джипах, «доджах» и бронетранспортерах катили по льду через пролив, двигались и пешим ходом, как саранча, как татаро-монголы, несметными полчищами… перли на нашу территорию. Самым тяжелым в этих снах было то, что мы не могли их остановить: моя рота погибала до последнего бойца, я же непременно оставался еле живым и весь израненный, с оторванными ногами или руками, с вывалившимися на лед внутренностями, корчился в крови…».
Были и другие сны, оптимистические: «Выбив американцев с советской земли, мы… высаживались за океаном и мчались куда-то по гладким, широким шоссейным дорогам, в точности напоминавшим автостраду «Берлин — Кенигсберг»… Трудящиеся Соединенных Штатов приветствовали нашу высадку».
… и его американских противников
Кошмары не давали спать и американцам. «Паранойя холодной войны достигла таких размеров, что ФБР начало сверхсекретную миссию по найму и обучению аборигенов — рыбаков, охотников, пилотов и других частных лиц — для отражения возможного советского вторжения в бывшую пушную колонию России», — пишет Дэвид Рамсер в упомянутой книге. Программа под кодовыми названиями «Корыто» и «Корпускула» предполагала обучение целой армии «гражданских агентов». В случае советского нападения они должны были укрыться в особых пунктах с запасами еды и оттуда радировать о перемещениях противника.
Другое направление касалось помощи сбитым и раненым американским летчикам. По сведениям Рамсера, на американском островке Малый Диомид в Беринговом проливе (от российского острова Ратманова, или Большого Диомида, он отделен всего четырьмя километрами) висел плакат: «Если русские атакуют, сдавайтесь». У нас в таких случаях было принято писать: «Стоять насмерть!»…
Казалось бы, Богомолов описывает далекое прошлое. Однако «ледяной занавес» и холодная война сегодня снова стали реальностью. Значение Севморпути растет как из-за глобального потепления, так и по причине политических штормов, арктический шельф манит нефтью и газом, а соседство с Америкой никуда не делось. На фоне разговоров о новом переделе Арктики вопросы обороны северных рубежей России становятся все актуальнее. А кошмарные сны старлея Федотова едва ли не вещими…