С Алексеем и Валерой познакомились два года назад, когда готовили репортаж о жатве под Новоайдаром. Изнуряющая жара, в тени +35 градусов, угроза подорваться на оставленных ВСУ минах и неразорвавшихся снарядах не пугали коллег, и они шли прямо в волнующееся море пшеницы.
А потом переносная рация у Алексея захрипела и он сказал: “Наши взяли Лисик (Лисичанск), кто с нами?” Место в машине нашлось для меня, и водитель погнал по разбитым дорогам в новую точку. Неожиданно автомобиль подпрыгнул и завилял. Съехали в кювет. Пробило колесо. Оказывается, наскочили на один из осколков, которыми тогда были густо усыпаны дороги освобожденных территорий Донбасса.
И здесь передо мной раскрылся характер Валерия Кожина: вместе с водителем, не теряя времени на слова, он выскочил с переднего сидения (это было его и его камеры законное место) и начал доставать из багажника деревянную доску для опоры домкрата. Водитель тем временем скручивал гайки. Скорости и слаженности работы видеооператора и шофера позавидовали бы механики шоссейных автогонок. Все скрутили и поменяли колесо за полторы минуты. Вот таким бескорыстным и всегда готовым прийти на помощь любому для меня остался Валерий Кожин.
Так началась наша дружба и совместная работа в зоне проведения специальной военной операции: Северодонецк, Лисичанск…. “Для “карандаша” (так тележурналисты называют газетчиков – прим.) у меня в машине всегда найдется место”, – говорил Алексей Ивлиев, и третьего июня мы снова встретились на СВО.
“Прошу выдать мне новую доверенность на получение в гостинице “Украина” по улице Шевченко оборудования НТВ: удлинители – три штука, штатив – три штука, микрофон – три…”, – подражая акценту дантиста из комедии “Иван Васильевич меняет профессию”, говорю я.
Дело в том, что летом 2014 года Валерий и Алексей вели репортажи из осажденного Славянска и покинули город за 20 минут до того, как туда ворвались батальоны украинских неонацистов. В спешке эвакуации часть оборудования осталась в гостинице, и ребята все время мечтали его вернуть.
“Зачем тебе всего по “три штука”?”, – улыбаясь, сказал Валера.
“Как так? Ты, товарищ, не понимаешь? Вещи казенные, их надо обязательно вернуть… На всякий случай все стребуем с “Украины” в трех экземплярах”, – отвечаю и, хохоча, мы снова обнимаемся.
До 8 июня работали в войсках. С офицерами сопровождения выезжали в ночное – у солдат на линии боевого соприкосновения нет перерыва на ночь. Иногда делились и ехали на разные точки – так охват больше. Обменивались впечатлениями. Делились черновиками и добытыми данными.
Фирменный почерк Алексея Ивлиева – это стремление выжать из каждого выезда максимум. Вот к примеру, мчим к реактивщикам – так в просторечии называют артиллеристов, воюющих на реактивных системах залпового огня. Привозим репортаж не только о боевых стрельбах, но и отдельный сюжет о солдатском быте. Особой любовью у Алексея пользуются живущие на позициях различные зверушки: и солдатские песели, и котики становились героями его репортажей. Даже в цирке братьев Запашных он взял интервью у шимпанзе.
Затем моя командировка закончилась, а ребята остались работать. Теперь Алексей в госпитале и, несмотря на тяжелое ранение, не теряет бодрости духа и записывает видеоролики. “Мы русские, мы прорвемся”, – говорит он.
Справка “РГ”
С начала специальной военной операции при выполнении профессионального долга в Донбассе и в Таврии погибли семь российских журналистов: военкор и полковник Росгвардии Сергей Постнов, журналист издания RuBaltic.Ru Алексей Ильяшевич, журналист и продюсер телеканала “Таврия” Олег Клоков, военкор РИА Новости Ростислав Журавлев, военкор “Россия-24” Борис Максудов, военкор “Известий” Семен Еремин, оператор телеканала НТВ Валерий Кожин. Ранения получили более десяти сотрудников российских СМИ.
***
Главным следственным управлением СК России возбуждено уголовное дело по факту убийства оператора Валерия Кожина и ранения военкора Алексея Ивлиева. В официальном сообщении говорится: “В рамках расследования следователи установят все обстоятельства совершения преступления в отношении представителей СМИ, а также причастных к этому лиц”.