Владимир Путин присудил государственные премии выдающимся деятелям Российской Федерации. Госпремию в области литературы и искусства получили авторы Ржевского мемориала, скульпторы Андрей Коробцов и архитектор Константин Фомин.
Личный архив.
Соавторы, единомышленники, друзья: скульптор Андрей Коробцов (справа) и архитектор Константин Фомин.
Ранее в журнале «Родина» и на нашем сайте вышло большое интервью с Коробцовым
— Расскажу историю, Андрей. Ее вы точно не знаете. Бывший главред «Российской газеты» Анатолий Юрков на мемориале увидел фамилию и имя своего отца. В музее ему назвали деревню Байгорово недалеко от Ржева, где похоронен Петр Юрков. Анатолий Петрович поехал туда и нашел братскую могилу, которую искал много десятилетий. Понимаете, как бывает? Связь времен…
— Поразительно! И я расскажу вам в ответ. Первое совещание по Ржевскому мемориалу назначили в поисковом лагере «Калининский фронт», который занимался поиском погибших солдат. Нам сказали: приезжайте в деревню Хорошево, два перекрестка — прямо, потом — налево. Мы долго искали, не понимая, куда едем. Лагерь состоял из профессиональных поисковиков и нескольких отрядов студентов и школьников. За лето они подняли из земли более трехсот бойцов Красной армии.
В день нашего приезда назначили захоронение 78 бойцов, из которых лишь шестнадцать удалось опознать.
На церемонию приехала внучка одного из опознанных. Она рассказывала про деда, у которого было четверо детей. Как уходил на фронт, как его эшелон шел мимо соседней станции, но родные не успели прибежать, чтобы повидаться. Как потом ждали с войны, долго и безрезультатно искали…
Женщина разговаривала с дедом, словно с живым. И это было настолько пронзительно! Миллион с лишним убитых и раненных в жуткой мясорубке вдруг сжался до судьбы человека, который лежал передо мной в гробу… Словно и не было десятилетий после войны.
Знаете, в ту ночь я долго плакал, не мог остановиться. Многое переосмыслил, по-другому стал относиться к проекту. Когда объявили о победе нашего проекта, много моих знакомых написали или позвонили, чтобы сказать: кто-то из их родных тоже погиб подо Ржевом. Колоссальная трагедия, которая никуда не ушла. Мемориал строился на народные деньги, и практически все в моем окружении пожертвовали какие-то суммы, хотя я никого не просил.