После “Комнаты Вагинова”, где Антон Секисов смешивал (и даже взбалтывал) мистический триллер и черную комедию, автор приглашает на отчетливо трагикомический “Курорт” – предложение, от которого не стоит отмахиваться.
Во-первых, повесть совсем небольшая, каких-то 170 страниц; Секисов здесь классический и бодрый, но даже если вдруг окажется, что не ваше: зажмуритесь, чертыхнетесь и быстро забудете. А во-вторых – что, конечно, куда важнее – “Курорт” оказывается не просто смешным, но внимательным и по-настоящему чутким текстом.
О массовой миграции российских мужчин в разнообразное зарубежье, пришедшейся на осень 2022 года, у нас ничего особо не издавали – тема для кого-то слишком провокационная и юридически неуютная, для кого-то – презренная и фельетонная. Секисов же умудрился целым пробраться сквозь это минное поле и без резких движений собрать не просто галерею релокантов, а залезть одному из них прямо в душу.
Это действительно смешная книга, но смех не заглушает того тихого и безнадежно человеческого, что автор выуживает из своего Мити. Смех здесь вообще часто оборачивается чем-то щемяще-меланхоличным, и хотя смешивать такие материи – задача со звездочкой, “Курорт” собран настолько точно, что в своей трагикомической категории вышло едва ли не безупречно.
Слово “точно” вообще хочется применить к большинству составляющих книги, от технической до смысловой. В том числе и по отношению к героям – причем не только к Мите, но к нему, конечно, в первую очередь. Трогательный, искренний, слегка нелепый, беспомощно сидящий у моря в ожидании, пока жизнь обернется и хотя бы подмигнет – он получился не типажным релокантом, бродячей иллюстрацией к положению, в котором очутилось множество наших соотечественников, а живым растерянным мужчиной тридцати семи лет, потерявшим опору. Релокация для героя – лишь катализатор потерянности; его жизнь накренилась еще до частичной мобилизации. В том числе поэтому отношения с гражданской женой в итоге оказываются важнее многого другого.
“Он снова и снова думал об Оле. Митя никогда не питал к ней особенной страсти, и, очевидно, это было взаимно. Но за эти годы Оля заполнила собой всю материю жизни, подменила ее. Для него Оля была скорее средой, чем человеческим существом”, – озвучивает автор. А мы многое понимаем про Митю – в том числе и то, что для него эта среда значительнее этических, политических и прочих обстоятельств.
И правда ведь – что может быть важнее.