И все же. Миллионы людей во всех уголках мира с напряженным вниманием следят за ходом американской избирательной кампании. И делают это отнюдь не из праздного любопытства – результаты ноябрьских выборов, без сомнения, окажут значительное влияние на место и роль Америки в международной системе на протяжении следующих четырех лет. Что будут иметь последствия, пусть и не вполне одинаковые, для всех находящихся в этой системе.
Было бы упрощением полагать, что Камала Харрис окажется всего лишь верным продолжателем внешнеполитической стратегии Джозефа Байдена и преданным хранителем наследия своего предшественника. Харрис принадлежит к совсем другому поколению американских политиков, имеет иной профессиональный опыт, провела почти всю свою жизнь на западном, а не на восточном побережье США. По многим крупным политическим вопросам Харрис всегда находилась левее Байдена, и эта “левизна” вполне способна проявиться в случае ее победы в ноябре. Да и вообще первая в истории женщина – президент США не может хотя бы по стилю не отличаться от длинного ряда мужчин, в течение столетий монопольно занимавших Овальный кабинет Белого дома.
Тем не менее есть основания предположить, что внешняя политика Камалы Харрис будет политикой ортодоксального неолиберализма, рождая ассоциации не только с последними четырьмя годами правления Джо Байдена, но и с более ранними этапами большого пути Демократической партии в лице администрации Барака Обамы (2009-2017 гг.) и даже Билла Клинтона (1993-2001 гг.).
Сегодня в центре внешнеполитического неолиберализма лежат задачи сохранения, или, точнее, воссоздания однополярной системы конца прошлого века при неоспоримом лидерстве США в мировых делах. Как и положено, политическая ортодоксия базируется на прочном, хотя и архаичном идеологическом фундаменте в виде идеи о глобальном противостоянии либеральных демократий и нелиберальных автократий.
Дональд Трамп, если ему удастся вновь прийти к власти после поражения в 2020 г., станет первым после Гровера Кливленда (1885-1889 и 1893-1897 гг.) политиком, получившим два разорванных во времени президентских срока. Нетрудно предсказать, что второй срок Трампа будет существенно отличаться от первого хотя бы потому, что за последние четыре года он впервые выступал как неформальный национальный лидер оппозиции.
Сегодня вокруг Трампа сплотились те политические и интеллектуальные круги, которые восемь лет назад не верили в его победу и воспринимали его как политического фрика. Кроме того, нынешний Трамп явно жаждет отомстить “глубинному государству” за явный или скрытый саботаж многих из его начинаний, равно как и за политическую травлю последних лет. Поэтому в случае победы республиканского кандидата вполне можно ожидать самых масштабных за несколько десятилетий чисток аппарата федерального правительства.
Если внешнеполитическую стратегию Харрис можно охарактеризовать как в целом охранительскую, то стратегия Трампа будет скорее ревизионистской. Демократы попытаются и дальше максимально тормозить разрушение старого миропорядка, а при благоприятных обстоятельствах – даже обратить этот процесс вспять. Республиканцы же постараются добиться максимума возможного, направив неизбежные перемены в выгодное Соединенным Штатам русло. Если Харрис остается убежденным сторонником глобализации, то Трамп вполне готов не только присоединиться к движению антиглобалистов, но если получится, то и возглавить его. Если продвижение либеральных ценностей за рубежом для Харрис в любом случае останется одним из приоритетов, то для Трампа никакой принципиальной разницы между “демократиями” и “автократиями” вообще нет.
Мощная политическая и бюрократическая инерция неизбежно тормозит любые сдвиги во внешнеполитическом курсе США
Если Харрис будет подчеркивать неизменную приверженность неолиберального истеблишмента США многосторонним форматам, то Трамп, напротив, будет декларировать готовность его администрации в случае необходимости идти на решительные односторонние меры. Если Харрис с неизбежностью будет вынуждена опираться на профессиональную команду, которую ей еще предстоит собрать, то Трамп останется последовательным сторонником личной дипломатии, с недоверием относящимся к путающимся под ногами экспертам и чиновникам.
Если для Харрис предпочтительными международными партнерами станут понятные и в целом сговорчивые политики типа председателя Европейской комиссии Урсулы фон дер Ляйен или канадского премьер-министра Джастина Трюдо, то Трампу будет комфортнее в обществе подобных ему лидеров персоналистского типа вроде венгерского премьера Виктора Орбана или президента Аргентины Хавьера Милея.
У Камалы Харрис, которой только что исполнилось шестьдесят, впереди еще много лет активной политической жизни, о чем она не может не думать. У Трампа, которому уже семьдесят восемь, такого запаса времени нет. Если Харрис, скорее всего, предпочтет откладывать сложные и неудобные для себя международные вопросы на усмотрение “будущих поколений” или хотя бы на свой вероятный второй срок, то Трамп, судя по всему, не боится риска и готов пересекать любые “красные линии”. Терять ему нечего – второй срок будет для него последним независимо от результатов. Там, где Харрис будет отмерять семь раз, Трамп будет “резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонитов”.
В любом случае следующие четыре года окажутся сложным временем для американской внешней политики, будет ли она охранительской или ревизионистской. Трудно предположить, что Трампу или Харрис удастся преодолеть существующий раскол в американском обществе – оба кандидата усердно работают на его дальнейшее углубление и расширение. А поскольку Америка в любом случае останется расколотой, то крайне сомнительной выглядит способность кто-либо из двоих кандидатов остановить долгосрочное ослабление позиций США в мировой политике и экономике.
И эта особенность следующего политического цикла играет на руку в первую очередь кандидату на пост вице-президента от Республиканской партии Джеймсу Вэнсу. Будучи значительно моложе всех остальных участников нынешней гонки (в августе ему исполнилось сорок лет), он получает четыре года на личную политическую раскрутку. У Вэнса вполне могут сложиться неплохие стартовые позиции на выборах 2028 г. – либо как энергичного и уверенного в себе оппонента борющейся за переизбрание Камалы Харрис, либо как более современного и рационального продолжателя дела его старшего партнера Дональда Трампа.