Известный всем нам Санкт-Петербург, построенный великими Растрелли, Кваренги, Трезини, Ринальди, Монферраном… в минувшем столетии был населен и сбережен для нового Петербурга… ленинградцами.
Тогда Гордин писал стихи… Фоторепродукция Юрия Лепского
Это они, в коммуналках советского Ленинграда сумевшие остаться петербуржцами, во времена нынешние чувствуют себя ленинградцами, наследниками Серебряного века. Для меня Бродский и Герман, Пиотровский и Авербах, Товстоногов и Шостакович, Мравинский и Ахматова, Городницкий и Кукин, Гранин и Гордин – навсегда останутся ленинградцами, сохранившими этот город и его душу.
В моем родном Нижнем Тагиле судьба свела меня с ленинградским инженером Леонидом Павловичем Поповым, эвакуированным на Урал. Попов работал на металлургическом комбинате и делал сталь для танков. Для нас – пацанов с тагильского двора – он был образцом доброты, порядочности и справедливости. Он ленинградец, говорили наши родители, объясняя этими словами необычайный авторитет Леонида Павловича. Я помню его до сих пор.
Все они – интеллигентные люди. Настоящие. Чем бы каждый из них ни занимался.
Алеша Гордин ходил на подлодке. Фоторепродукция Юрия Лепского
Вот Яков Аркадьевич Гордин – нынешний главный редактор (а точнее – соредактор) замечательного журнала “Звезда” – поначалу отслужил в армии на Дальнем Востоке и в Забайкалье, а затем стал техником-геофизиком в НИИ геологии Арктики. Но мама – Марианна Яковлевна Басина и отец – Аркадий Моисеевич Гордин имели самое прямое отношение к литературной деятельности. Мама прекрасно писала и публиковала биографии русских классиков, папа, автор известной монографии “Пушкин в Михайловском”, сразу после войны стал заместителем директора в Пушкинском заповеднике, а потом и во Всесоюзном Пушкинском музее. Поэтому когда юный техник-геофизик Яша Гордин стал писать стихи – это никого не удивило.
А Наталья Рахманова была переводчицей. Фоторепродукция Юрия Лепского
Впрочем, нашлась одна замечательная переводчица Фолкнера и Вальтера Скотта, да и просто красивая женщина – Наталья Рахманова, которая отнеслась к поэтическим опытам Гордина-младшего с повышенным вниманием. Однажды они даже встретили вместе Новый год в Тригорском. А когда они поженились – судьба наградила их сыном Алешей, который поначалу пошел в театральное училище, но потом понял, что заблуждается, и отправился в военкомат.
Так юный Алексей Гордин стал матросом атомного ракетоносца на Северном флоте. Думаю, что дед – Аркадий Моисеевич – одобрил его поступок, поскольку сам с началом Великой Отечественной немедленно записался в народное ополчение и в конце концов был награжден медалью “За оборону Ленинграда”. Однако по окончании службы и Алексей пошел по проторенной семейной дорожке: он занялся изданием книг и возглавил ленинградское издательство “Азбука”. Теперь вот возглавляет издательство “Пушкинского фонда”.
Папа Якова Аркадьевича был знаком с Тыняновым и Кавериным. Сам Яков Аркадьевич дружил с Иосифом Бродским. Я благодарен Гордину: он сумел рассказать о своем друге так, что мне хватило этого на десять лет путешествий по любимым местам нобелевского лауреата.
Тот самый дом в Нижнем Тагиле. Фото: Из архива Юрия Лепского
Но однажды я вспомнил и еще один его рассказ. Гордин говорил о своем детстве, проведенном в эвакуации. Это был уральский город Нижний Тагил и дом, построенный пленными немцами на границе городского района, названного Красным Камнем. Там мальчик Яша жил с мамой.
Яков Гордин в своем кабинете. Дома. Фото: Юрий Лепский
Когда я услышал об этом эпизоде его жизни, то подумал: не может быть! Это был тот же дом, в котором несколько лет спустя получил квартиру мой отец – мастер разливочного пролета первого мартена. В этом доме и я с родителями жил несколько лет. В этом же доме нашим соседом был и Леонид Павлович Попов, тоже ленинградец. Теперь я называю этот дом ленинградским. Он, этот дом, и мой тоже.