Хозяин подвозившей меня «газели» Володя ездит в Рыльск каждый день. Ему надо распродать товарный запас, в который его «черт дернул» вложить деньги перед самым вторжением в наши приграничные районы. А его постоянный пассажир Саша приезжает присмотреть за своим рыльским домом — собрать помидоры и огурцы, с собой немного взять, а остальное раздать соседям. Ну чтоб не сгнили — жалко же своего труда!..
Я по приезде, слегка осмотревшись, тоже принялся за необходимые домашние дела: немного помахал косой перед домом, отферментировал и высушил лежащий в холодильнике иван-чай (а то отключат свет — сгниет в морозилке). Застоявшуюся в холодильнике еду вынес отощавшим без людей рыльским собакам.
Но большой порядок наводить не взялся, поняв, после погружения в сортировку своего архива, что не успею, — и так увлекся, что даже запланированную на холода куртку и ботинки забыл взять.
Кроме дорогих мне коробов с бумагами увез с собой странное — теплое и одновременно гнетущее — впечатление от Рыльска.
Волонтеры отправляют горячий хлеб в Глушковский район. 8 сентября 2024 г. Фото: vk.com/typical_rilsk
Как говорил когда-то ремонтировавший мне квартиру мужик-гастарбайтер, «дверь поменялся: какой был, такой не стал». Вот и Рыльск за две с половиной августовские недели «какой был, такой не стал»…
Все время, что я там был, беспрерывно доносилась воркотня канонады. Рыльск стоит в окружении границ, они со всех сторон и не на таком уж большом удалении — не больше трех десятков км. В Коренево — жесточайшие бои, в Глушково — тоже, причем с разбитыми «хаймерсами» мостами через Сейм. В Льгове — тоже бои. И с севера — со стороны Глухова, о котором, как ни в чем не бывало, напоминает мирный дорожный указатель, вполне реальная угроза. Глухов был (а по кровным связям таковым и остается) городом-побратимом Рыльска. Писатели и журналисты, хозяйственники и чиновники ездили друг к другу на теплые тусовки… Но сейчас дорожный указатель на Глухов указывает даже не направление, а ирреальность и противоестественность происходящего…
Эвакуация жителей из города Рыльск в Курской области. Фото: Илья Питалев/РИА Новости
Вокруг Рыльска образовалось, по моим невоенным представлениям, что-то вроде огненной дуги, и как музыка звучит неумолчная канонада: два-три орудийных выстрела в минуту, не меньше.
У дома напротив стоит машина, во дворе кто-то возится. Двоюродный брат Михайловны, пожилой хозяйки этого дома, со мной уехавшей в Курск, приехал покормить Шарика. Переживает: шесть яиц ему сварил, а ветеринары говорят, что собаке можно только одно в неделю. Да ладно, говорю, Валентин, врачи и нам много чего запрещают…
Валентин просветил меня новостями насчет канонады. Его дом на горке, оттуда пушки слышнее и легче понять, где они стреляют. «Это в районе кореневских Ольговки да Комаровки всё с землею ровняют…»
У других соседей, тоже выехавших и пережидающих беду на частных квартирах в Орле, еще одна соседка, Валя, откуда-то вернувшаяся с мужем, кормит козлят. И это хорошо. Это всё по-рыльски. Или просто по-соседски.
Только приехал, ко мне пришел в гости немолодой по возрасту, но бодрый по факту пожарник Иван. Мы выпили с ним только чаю, но раскричались друг на друга, обсуждая происходящее и не сойдясь — в мелочах — взглядами. И через собственный крик услышали через распахнутое окно женский голос: «Соблюдайте светомаскировку! Свет выключите или хотя бы шторами закройте окна!» Уже стемнело, и наше окно, единственное в городе, светилось. Когда я вышел проводить Ивана и закрыть за ним ворота, увидел сплошную тьму: ни на столбах, ни по хатам ни огонечка!
Люди во время получения гуманитарной помощи. Фото: Максим Григорьев/ТАСС
И в этот приезд я не изменил своей привычке, хоть и по разу в день, но хорошо поплавал во всей стране теперь известном Сейме. Оба раза из привычных купальщиков встретил только Сергея, примерно моего ровесника. Он тоже предприниматель и тоже заканчивает какие-то торговые дела. Поделился со мной изумлением: «Вчера увидел на улице первого за неделю и единственного ребенка!» А я удивлен, что рыльских забальзаковских баб в воде нет. Даже после Ильи-пророка, когда вода заметно холодеет, они, как черепахи Тортиллы, часами сидели в воде. А теперь ни одной! Да и вообще ни души, кроме двух наших с Сергеем душ. Арендатор снимает с пляжа последнее имущество — лавки уже убрал, при нас разбирал и увозил туалеты — некому ни плавать, ни траву топтать.
Только-только начал работать Сбербанк, открыт второй день, хоть и по сокращенному графику. Стал работать магазин «Усадьба». «Пятерочка» рядом с «Усадьбой» открыта. А вот оптовый склад-магазин «Победа» закрыт. «Озон» закрыт. «Магнит» подальше закрыт вместе с «предбанником», где стоят банкоматы Сбера. А вот два частных магазинчика — «Свежачок» и «Полина» — не прекращали работу. Но в «Полине» полки пусты уже ниже нижнего предела — и некоторые поставщики не едут, и в новых условиях нужно по-новому налаживать логистику.
Вокруг Рыльска образовалось что-то вроде огненной дуги, и как музыка звучит неумолчная канонада
Дважды заворачивал на базар — хотел на нем отдать должок, 200 рублей, землячке Ане. Я у нее купил чеснок, а налички не было, в банкомат по жаре идти было лень — Аня махнула рукой: «Потом отдашь!» Ну тут «началось» — и «потом» растянулось надолго. Базар не работает. Только два павильончика торгуют — в одном сало, в другом селедка и прочие продукты моря.
Базар. Открыты лишь два павильона. Фото: Виктор Чемодуров
Да, какой Рыльск был, такой не стал… Встречаются и машины, и люди, но мало.
Город чистый. Но это город, в котором сегодня некому сорить.
Конечно же, по разу в день, проезжая на велике с пляжа, тормозил напротив дома и мастерской друга-соседа-художника Николая Хистева, мы заваривали чай и до состояния ненависти ругались на политические темы, а лишь почуяв угрозу нашей дружбе, оба для приличия на минуту замолкали, остывали и, заменяя свой кипяток кипятком из чайника, меняли тему.
Встречаются и машины, и люди, но мало. Фото: Владимир Гердо/ТАСС
Привез Николаю пачку «Акбара» из своих запасов, и он несказанно обрадовался: в ближней к нему «Полине» чая нет, и у него лишь ненавистная ему «пыль» в бумажных пакетиках. О своем нежелании эвакуации Николай высказался коротко: «У меня нет плохих предчувствий. Мы никуда не поедем». Ладно, говорю, скоро еще приеду. Не загадывая…
И вот что еще Хистев рассказал. Его сосед занимается ремонтом машин. Рыльские люди пригоняют их к нему, и они стоят напротив дома на улице. И вот с чужих машин кто-то поснимал детали. Значит, не надо ни жителям, ни местной власти самоуспокаиваться, будто мародеров у нас точно нет. Смотреть надо, организовывать контроль над городом, ловить их и наказывать так, чтоб другим неповадно было.
Видел ли я «что-нибудь такое-этакое» в эту поездку — по дороге и в Рыльске? Ну, что-то видел, что-то слышал. Но помнил и помню, что при режиме контртеррористической операции надо смотреть на цветы и о них же говорить. Так вот цветы в обезлюдевшем чистом городе — необычайной красоты. Цветут как-то стыдливо, как цветы, которым почти что некого радовать.
— Вы знаете, мужики, — вздохнул Володя, хозяин-водитель «газели», — власть права, когда говорит, что возвращаться в Рыльск еще рано — это небезопасно. Но если дальше смотреть… Вернутся ли все, кто отсюда выехал? Наверное, многие вернутся. Мы еще не осознаем этого, но жизнь в Рыльске после этого августа будет уже совсем другой.