С 2023 года новые уровни обкатываются в “пилотных” российских вузах. Именно на их опыт будут опираться коллеги. Какие уроки нужно усвоить? Чему учат по новым программам? Какие проблемы еще предстоит решить?
Об этом на совете экспертов в редакции “Российской газеты” говорили участники “пилота”: ректор Университета МИСИС Алевтина Черникова, ректор МАИ Михаил Погосян, ректор Московского педагогического государственного университета (МПГУ) Алексей Лубков, и.о. ректора БФУ им. Канта Максим Демин и директор Института образования Томского государственного университета Елена Суханова.
Пилотный проект пошел на второй виток, а некоторые все еще до конца не понимают, в чем же его суть. Разложите по полочкам?
Алексей Лубков: Часто на этот вопрос слышу такой ответ: “мы уходим от Болонской системы”. Но главная суть все же не в том, от чего мы уходим, а в том, к чему должны прийти – к самим себе. Наш суверенитет не может быть полным, если у нас не будет суверенитета в области образования. И в первую очередь мы ставим задачу обновления его содержания.
Нам, педагогам, может быть, несколько легче: мы всегда стояли на том, что учителя готовить надо “на русский манер”. Я все время привожу слова Пушкина из “Барышни-крестьянки” со ссылкой на другого писателя – Шаховского: на чужой манер хлеб русский не родится”. Для меня это принципиальная позиция.
Максим Демин: Одна из причин – тотальное неудовлетворение заказчиков-работодателей уровнем подготовки выпускников на выходе из вуза. Не секрет, что последние лет пять и индустриальные партнеры, и ведущие ученые повсеместно, но аккуратно говорили: ребята приходят недоученные, не хватает определенной фундаментальной подготовки.
А поскольку мы сейчас находимся в режиме форсированного марша, то у предприятий, особенно тех, которые несут определенную ответственность за процессы импортозамещения и наш технорлогический суверенитет, нет возможности заниматься “дообучением”. Или вот простой пример. Ранее в аспирантуру мог прийти абитуриент абсолютно другого профиля. Например, к одному из наших профессоров, доктору медицинских наук, пришел писать диссертационное исследование педагог – с прекрасным знанием английского, высокой мотивацией, но с отсутствием фундаментальных знаний по медицине. Так быть не должно.
Михаил Погосян: Задача, которая сегодня стоит перед нами, – обеспечение технологическо лидерства. Отсюда и новые требования к подготовке кадров для индустрии. Сегодня экономика ждет от нас не просто людей с хорошим базовым высшим образованием, а ждет команды лидеров, которые смогут внедрять современные подходы в области математического моделирования, искусственного интеллекта и др. А это новые требования к системе образования: больше гибкости, упор на практику, больше вовлеченности студентов в сам процесс обучения, активное участие индустриальных партнеров, упор на практику.
Это действительно изменение подходов к подготовке специалистов. В МАИ, например, курсовые работы привязаны к реальным задачам, которые сегодня решает индустрия. Это не какие-то базовые кейсы, как было раньше.
Елена Суханова: В конце 2022 года мы провели большой опрос и вот что увидели. 70 процентов работодателей недовольны качеством высшего образования. 87 процентов студентов хотят многообразия треков, индивидуальные траектории. Более 90 процентов родителей первокурсников высказались за идею дополнительных квалификаций и возможность ускоренного выхода на рынок труда. Все это говорит о том, что у нас были предпосылки к переходу на новую систему.
Алевтина Черникова: Перед ведущими университетами стоят две большие задачи. Первая – это формирование собственной научно-образовательной повестки, взгляд в будущее, в том числе подготовка специалистов по профессиям, направления которых только формируются. Вторая, не менее важная задача, это ответы на запросы бизнес-сообщества. Современные работодатели ждут от выпускников не только прочных профессиональных, теоретических и практических знаний, но и развитых гибких навыков. Они хотят, чтобы наши выпускники разбирались в архитектуре бизнеса, были активными пользователями цифрового мира, умели работать в команде и др. Кроме того, и у абитуриентов, и у студентов есть массовый запрос на персонифицированный подход. И это серьезный вызов для вузов.
Индивидуальные программы под каждого студента? Такое реально?
Алевтина Черникова: Молодой человек выбирает профессию в возрасте 16-18 лет, и не всегда этот выбор осознанный. Наша задача – дать ему возможность уточнить этот выбор, если необходимо. Все абитуриенты Университета МИСИС поступают в Институт базового образования, где первые два года получают фундаментальную систему знаний, которая впоследствии даст возможность построить индивидуальную образовательную и профессиональную траекторию. У каждого студента есть конкурентное преимущество, свои сильные стороны. И очень важно их развить. Мы понимаем, что не все наши выпускники будут работать в научно-исследовательских группах, решать научные задачи. Но все же считаем важным во время обучения погрузить в атмосферу научного поиска. Для этого мы создали Студенческое научное общество, Студенческие конструкторское и проектное бюро, реализуем множество проектов для занятий научно-исследовательской деятельностью, такие как “Дни науки”, “Бесконечная наука”, “Рождественские лекции” и многое другое.
Система высшего образования меняется вместе с рынком труда, где появляются новые профессии. Какие?
Алексей Лубков: В педагогическом образовании мы сейчас ведем разговор об укреплении и развитии нашего единого образовательного пространства. Одно дело содержание образования, а другое дело – какого учителя мы готовим. Учитель – профессия творческая. Человек, поступив в педуниверситет должен не только знать свой предмет. Он должен стремиться раскрыть свои таланты. Среди наших выпускников – замечательный поэт и автор песен Юрий Визбор, театральный режиссер Петр Фоменко.
Главная задача педагогического образования – дать возможность человеку раскрыть самого себя. Сейчас у нас появилось новое направление, которым раньше не занимались, – кинопедагогика. Это одно из самых востребованных направлений, которое помогает воспитывать и себя, и наших детей.
Алевтина Черникова: В сентябре прошлого года мы открыли два новых института – Институт биомедицинской инженерии и Институт физики и квантовой инженерии. Молодые исследователи решают здесь определенную научную задачу, например, по формированию линейки спинальных кейджей, созданию квантового процессора на сверхпроводниках или разработке роботов. И здесь нужна междисциплинарная команда – инженеры, айтишники и биомедики. В этой синергии зачастую и рождается новая профессия.
Максим Демин: Искусственный интеллект и цифровые технологии – именно здесь сегодня рождается 90 процентов технологических решений. И несмотря на то, что БФУ – классический вуз, я бы в плане новых профессий и направлений сделал акцент именно на эти направления. Самое востребованное – системы поддержки принятия решений. Это создание цифровых помощников, например в медицине. Или возьмем журналистику или филологию: когда начали развиваться большие языковые модели (Гигачат, YandexGPT и пр.), все говорили, что это конец журналистики. Но мы видим, что это не так. Напротив, именно для филологии, лингвистики, журналистики сейчас открывается огромное поле и исследовательской, и практической деятельности, связанной с этими большими языковыми моделями. Формируется новый пласт культуры.
И, конечно, сегодня в высшей степени актуально новое направление – этические и юридические вопросы использования искусственного интеллекта. Представьте: происходит авария с участием беспилотного автомобиля. Кто виноват? Разработчик автомобиля, разработчик софта, пешеход, попавший под колеса? С развитием ИИ и беспилотных систем отвечать на эти вопросы точно придется.
Михаил Погосян: Конечно, на пике – все, что связано с беспилотными системами. Но нужно готовить не отдельно проектировщиков, не отдельно производственников, не отдельно специалистов по сервису. Задача – готовить комплексных инженеров. Потому что уже на этапе проектирования мы должны понимать, сколько будет стоить это в производстве, какая будет стоимость поддержки эксплуатации того или иного продукта. Это очень актуально для производства современных беспилотных систем.
Здесь поможет широкое внедрение методов математического моделирования, причем не только в процесс проектирования, но и в процесс сертификации различных образцов техники. Мы не сможем при возрастающей сложности сегодняшних систем все проверить физическими испытаниями. Вообще, сегодня многое требует тесного взаимодействия человека и машины в процессе создания перспективных образцов техники.
Искусственный интеллект и цифра – именно здесь сегодня рождается 90 процентов технологических решений
Елена Суханова: Наш университет в “пилот” завел 35 направлений подготовки. Очень востребованы направления, где добавляется цифровая компонента. Например, программа “Цифровой юрист”. Или программы, усиливающие “цифровую” подготовку специалистов по финансовым технологиям. Мне кажется, это такая примета времени для многих университетов.
Еще один тренд – междисциплинарность. Очень популярна одногодичная магистерская программа “Юридическая лингвистика”, выпускники которой – лингвисты, умеющие проводить криминалистическую экспертизу текстов.
Направление есть, а рынка труда еще нет. Как на подобные программы идут абитуриенты?
Елена Суханова: Есть работодатели, которые ожидают таких специалистов. Но, конечно, надо вести особую работу по набору. Поэтому по всем новым направлениям мы создали программы предуниверсария. Нужен выход на школьный уровень, представление новых направлений ребятам, работа с родителями.
Алексей Лубков: Соглашусь, все упирается в современную школу. Атмосферу вовлеченности, мотивации невозможно создавать только в вузе, не опираясь на то, что делается в школе.
Максим Демин: Некоторые наши исследователи начали вовлекать школы в проектную работу. Имея свои гранты и технологические проекты, “затягивать” туда не только аспирантов, но и школьников. Чтобы хотя бы раз в неделю в течение полугода ребята к нам приходили, работали в лабораториях. Потому что такого оборудования, как в вузе, в школе, конечно, нет.
Алевтина Черникова: Нам важно не только найти талантливого, хорошо подготовленного абитуриента, но и выяснить, хочет ли он именно в нашем университете получить образование. И здесь нельзя ошибиться. Абитуриенту, который неправильно сделал профессиональный выбор, эта ошибка может стоить нескольких потерянных лет. Очень хорошо, когда школьники начинают знакомиться с университетом не в старших классах, а еще в средней школе, выбирая для себя направление, которое интересно.
Ключевой вопрос
На Совет экспертов в “РГ” пришли лидеры известных российских вузов. Фото: Александр Корольков
С 2026 года все российские университеты должны будут перейти на новые уровни высшего образования. Какие уроки нужно усвоить? На что обратить внимание коллегам из других вузов?
Елена Суханова: Есть проблема, которую надо решать коллективно и тонко. Она больше психолого-педагогического и социологического характера. Обновление системы высшего образования нацелено на то, что мы обеспечиваем студентам ускоренный выход на рынок труда. Либо мы уменьшаем время на подготовку их на предприятии, либо трудоустраиваем студентов уже в процессе учебы. А насколько студенты готовы и насколько мы можем создать условия для этого? Работодатели ждут от нас “упакованного” суперспециалиста, готового к сложным коммуникациям, социально ответственного, с определенной ценностной картиной мира. И университетам приходится не только менять учебный план самих программ, но и менять образовательную среду, отношения с работодателями и со школами. Было бы здорово придумать здесь какие-то ходы для “подкачки” психологической, социальной зрелости, подготовки человека к его профессиональным отношениям в достаточно молодом возрасте.
Алексей Лубков: Психолого-педагогические аспекты для нас всех очень важны. Я бы назвал это, скорее, проблемой профессиональной самоидентификации. Это то, что заставляет нас еще раз задуматься о месте и роли университетов в современном мире. Мы пытаемся через пилотный проект воздействовать не только на систему высшего образования, но и на школу, на общество в целом. Это то, что называется третьей миссией университета. Вузы должны становиться драйверами глубоких социальных изменений.
Максим Демин: Для меня проблема на данный момент в том, что я не чувствую общей модели – ни внутри нашего университета, ни среди шести пилотных вузов. Сейчас мы не можем определенно сказать, что вот эта предложенная модель самая точная, отвечающая всем нашим ожиданиям и решающая проблемы, о которых мы говорили ранее. А самое главное – тиражируемая. И еще одно: если мы говорим про исследовательские магистратуры, аспирантуры, то на естественников и на гуманитариев одна и та же модель не проецируется вообще. Здесь еще нужно работать.