«Несколько лет подряд темпы роста инвестиций в ДФО превышают среднероссийские показатели», — отметил генеральный директор Корпорации развития Дальнего Востока и Арктики Николай Запрягаев в ходе сессии «Резервы развития Дальнего Востока» на полях Восточного экономического форума.
Преференциальные режимы, в первую очередь территории опережающего развития с их налоговыми льготами, позволяют сохранять эти темпы, но для дальнейшего стимулирования инвесторов, поддержки уже действующих проектов и создания новых нужны и новые инструменты и решения. На каких резервах развития экономики следует сосредоточить усилия?
«По классической теории резервов развития регионов четыре — природные ресурсы, трудовые, инфраструктура, а также инновации и технологии», — указал управляющий директор по административной поддержке бизнеса и связям с государственными органами ООО «СИБУР» Алексей Козлов.
Треть экономики Дальнего Востока дает использование его недр. Многие недропользователи уже готовы не только добывать сырье, производить концентрат, но и выпускать продукцию более высокой степени переработки. Но для этого нужны определенные условия. Инвесторы называют наиболее эффективные решения.
Так, по мнению гендиректора ООО «Управляющая компания Баимская» Георгия Фотина, одно из крупнейших в мире медно-порфировое месторождение Баимское на Чукотке долгие годы не разрабатывалось из-за отсутствия транспортной инфраструктуры и технологий.
«Но палитра механизмов государственной поддержки, которая появилась на Дальнем Востоке, и статус резидента ТОР очень важны для любого инвестора, особенно в тяжелых капиталоемких проектах, — считает Фотин. — Такой эффективный механизм, как «Дальневосточная концессия», дал уникальные решения по обеспечению месторождения электроэнергией и автомобильной инфраструктурой».
Так же десятки лет не начиналось освоение Удоканского медного месторождения в Забайкалье.
«Проект очень амбициозный, но при отсутствующей транспортной и энергетической инфраструктуре осуществить его было очень трудно. Сложность представляют климатические условия, вечная мерзлота, сейсмика. Плюс здесь очень сложная руда, нужна была технология, над этим мы после получения лицензии работали, и экономической эффективности добились, только создав собственную технологию переработки руды, — указала Юлия Шабала, заместитель генерального директора по устойчивому развитию и корпоративным вопросам ООО «Удоканская медь», заместитель генерального директора по взаимодействию с органами государственной власти ООО «УК «МЕТАЛЛОИНВЕСТ». — Мы запустили в прошлом году первую очередь технологической цепочки, начали производить концентрат, завершаем строительство гидрометаллургического передела для производства катода. Потенциал нашего развития в ближайшие один-три года — переработка 15 миллионов тонн руды в год и ввод второй очереди с производством 450 тысяч тонн медного концентрата и катода».
Для выхода на такие объемы товарной продукции потребуется дополнительно 214 МВт электроэнергии. Между тем компания уже построила свыше 700 километров воздушных линий для энергоснабжения первой очереди комбината в объеме 196 МВт. Для второй очереди схема энергоснабжения требует строительства еще более чем 200 километров ЛЭП и новых подстанций стоимостью свыше 25 миллиардов рублей.
По сути, это отдельный инвестиционный проект, который требует координации шагов государства и бизнеса, при этом единый механизм государственной поддержки энергоснабжения крупных инвестиционных проектов в настоящий момент отсутствует.
«Для нас важна помощь, которую мы получаем от министерства по развитию Дальнего Востока и Арктики как резиденты ТОР. Для таких крупных инвесторов, как мы, господдержка, в том числе в виде налоговых преференций, на старте проекта очень ощутима. Но нужны и инструменты по развитию энергетической инфраструктуры, потому что ее создание — это очень капиталоемкий проект, — подчеркнула Юлия Шабала. — Вообще энергетика должна быть «на вырост». В этой связи просим Минэнерго и Минвостокразвития рассмотреть возможность разработки единого инструмента поддержки строительства энергетической инфраструктуры для инвесторов Дальнего Востока, в том числе с участием Корпорации развития Дальнего Востока».
Крупные инвесторы называют и другие резервы и решения, которые помогут не снижать темпы роста экономики, а также факторы, осложняющие реализацию проектов.
«Активизация государства в части мер господдержки приводит к тому, что некоторые преференциальные режимы в развитых столичных регионах начинают выравниваться по условиям с действующими на Дальнем Востоке», — указал Алексей Козлов.
Юлия Шабала отмечает, что очень острым стал вопрос о стабильности условий ведения бизнеса.
«Механизм соглашения о защите и поощрении капиталовложений не оправдал себя в части «дедушкиной оговорки». Мы очень на это рассчитывали в части экспортной пошлины. В нашем инвестиционном проекте модель была просчитана до десятых долей процента. И, конечно, когда в затраты добавилась экспортная пошлина, это было очень травматично, — сказала она. — Но законодатели почему-то посчитали, что СЗПК на экспортные пошлины не распространяется. Мы рассчитываем, что это возможно подрегулировать за счет инструментов территории опережающего развития. И думаю, будет правильно, если Минвостокразвития возьмет на себя роль единого регулятора на Дальнем Востоке».
Подобные вызовы, касающиеся стабилизации условий, вызывают тревогу и у других крупных инвесторов.
«Изменения, связанные с введением дополнительных рентных коэффициентов, которые произошли за последние два года, нас сильно беспокоят, — поделился гендиректор ООО «Управляющая компания Баимская». — Может быть, имеет смысл посмотреть на стабилизацию налогового обложения, как на СЗПК, потому что стабилизация на НДПИ не вошла в перечень льгот для резидентов территорий опережающего развития. При длительном инвестиционном цикле и высоком уровне затрат должна быть прогнозируемость с точки зрения привлечения доступного банковского финансирования. К сожалению, текущий уровень ключевой ставки является заградительным. Выход для крупных капиталоемких проектов — приоритетное финансирование по адекватной ставке и расширение уже действующих механизмов, например, возможности использования фабрики проектного финансирования».