Очарованный странник: Север и полярное суперменство
Он родился под Костромой, рос под Вяткой, учился в Московском геологоразведочном институте. А своей второй родиной называл Чукотку, куда впервые попал в 1957 году на преддипломной практике и, по его же словам, “погиб”.
“Я всегда верил в то, что для каждого… человека есть его работа и есть его географическая точка для жизни… Я знаю многих людей с великолепными и любимыми специальностями, которые работают клерками в каких-то конторах, лишь бы не уезжать из Москвы. Это было бы можно понять, если бы они любили именно этот город. Они его не любят, но престижно жить в центре… Жизнь не на своем месте и не в своей роли – одна из худших бед, на которые мы обрекаем сами себя”, – говорил Куваев.
Его точкой – вернее, огромной Территорией – стала Чукотка.
Тот первый сезон был тяжелым: уже в июле повалил снег, начала иссякать солярка, оба трактора провалились в “талик” – плывун жидкого грунта… “Над заливом каждый вечер повисали ужасные марсианские закаты на полнеба. Все это меня окончательно доконало”, – вспоминал Куваев.
Геолог.
В 1958 году, получив диплом горного инженера-геофизика, он снова отправился на Чукотку – в заполярный поселок Певек (ныне – самый северный город России, где в 2023 году открыли памятник писателю работы скульптора Георгия Франгуляна). Там, на берегу Северного Ледовитого океана, базировалось Чаунское районное геологоразведочное управление. В качестве начальника геофизического отряда Куваев внедрял новый метод разведки недр – вертикальное электрическое зондирование земной коры. Позже возглавил геофизическую партию.
В детстве.
“Материальная база управления была слабой, и всякий начальник партии и сотрудники ее в значительной степени стояли в зависимости от собственной энергии, энтузиазма и… физической выносливости… В управлении царил здоровый дух легкого полярного суперменства, что только помогало работе”, – вспоминал Куваев те годы. В его записных книжках находим поистине джек-лондоновские детали: “Снег. Ветер. Продукты распределены на 3 дня. Норма выдачи сахара: кусок в день, галет: по три штуки на обед…”. Или: “Люди предельно устали, по нескольку минут стоят по пояс в ледяной воде, и только окрик заставляет двигаться дальше”…
Тогда же Куваев начал публиковать очерки и рассказы – в “Чаунской правде”, “Магаданской правде”, альманахе “На Севере Дальнем”.
Геолог в седле: романтика и производство
В 1960-1961 годы Куваев работал в Магадане – в Северо-Восточном геологическом управлении. Однако кабинетная работа разочаровывала. Готовый вкалывать на износ, он не выносил офисного распорядка. Позже напишет, что и геологию, и литературу выбрал лишь для того, чтобы получить право “быть просто бродягой”…
С 1962 года Куваев – младший научный сотрудник Северо-Восточного комплексного НИИ, созданного в Магадане выдающимся геологом, в будущем – академиком Николаем Шило. Молодой ученый снова летит на любимую Чукотку. Служебная задача – изучить Куульский антиклинорий (особый изгиб земных толщ), личная – пройти путями первопроходца XVIII века Никиты Шалаурова. “Для географической науки он сделал… больше многих прославленных путешественников, но имя его… известно как символ редкого упорства и редкой неудачливости, – писал Куваев о Шалаурове. – Хотя в одиночку он сделал работу крупной государственной экспедиции, его фамилия не прижилась в летописи географической славы”.
Чуть не весь 1963 год – снова в полях. Для изучения шельфа Ледовитого океана Куваев привлек самолет Ан-2 и “залепил” 62 посадки на льды Восточно-Сибирского и Чукотского морей. Потом исследовал остров Врангеля, сплавился по реке Амгуэме, совершил 1000-километровый поход вдоль побережья Чукотки на байдаре из моржовых шкур (“Одна дырка… была даже не заплатана, а заткнута кусочком моржового сала. Тот кусочек приходилось часто обновлять, потому что его выедали собаки”).
Кадр из фильма “Территория”.
В 1964 году – работы в низовьях Колымы. “Куваев провел очень важные качественно выполненные гравиметрические разрезы и сумел сделать по ним далеко идущие выводы… Мы впервые заглянули в глубины Колымской низменности и шельфа окружающих Чукотку морей”, – говорил впоследствии Шило.
Приморский литератор, эколог Анатолий Лебедев, встречавшийся с Куваевым в Певеке, вспоминает его так: “Ироничный, немногословный, невысокий, плотный парень. У нас была компания совершенно ушибленных Севером и литературой мужиков… Мы были люди своего поколения: работа, Север, преодоление себя – часто на грани риска”.
Джек Лондон называл себя “моряком в седле” – Куваев был геологом в седле.
Его главная книга.
И не только в седле: на собачьей упряжке, вельботе, “кукурузнике”… Даже пытался организовать работы в Ледовитом океане на подлодке. Север для него и таких, как он, был территорией борьбы и свободы. Вместе с друзьями – геологами, писателями, журналистами – Куваев даже разработал моральный кодекс северянина-“арктиксмена”. По этому кодексу человеку могло прощаться все или очень многое, кроме “дешевки в работе, трусости и жизненного слюнтяйства”.
Изучение отчетов и статей Куваева позволяет утверждать: в науке он был человеком не случайным. Однако, к его сожалению, романтики становилось все меньше. “Пятидесятые и начало шестидесятых годов на Чукотке были… последними годами экзотической геологии, ибо и в этой науке все большее место занимают трезвый расчет и возросшая материально-техническая база… Об этом уходящем времени… будут жалеть, как мы жалеем о времени парусных кораблей”, – писал Куваев. И еще: “Наука сейчас стала производством… романтики в ней нет… Единственно, что мне помогает… поддерживать интерес к работе, – это экзотичность всех моих затей”.
В 1964 году в Магадане вышла первая книга Куваева – сборник “Зажгите костры в океане”, а в 1965-м он бросил геологию и уехал в подмосковный Калининград (ныне Королев). “Как геофизику мне жаль, что он изменил науке с литературой, но как читатель этот выбор считаю правильным. То, чего он не сделал в науке, сделали другие. Того, что он сделал в литературе, не сделал никто”, – говорил доктор геолого-минералогических наук магаданец Борис Седов, знакомый с Куваевым с 1959 года.
Каждый день как последний: реальность и мечты
Теперь Куваев был свободным художником. В 1965 году в Москве вышел его сборник “Чудаки живут на Востоке”, в 1967-м – еще один, “Весенняя охота на гусей”. В 1970-м Куваев вступил в Союз писателей СССР. К почти столичной жизни, впрочем, так и не привык: “Города трудны для жизни, потому что над городом всегда висит облако из спрессованной психической энергии его обитателей”. При любой возможности ехал на Чукотку – сплавлялся по рекам, охотился, рыбачил. Бывал на Памире и Кавказе, учился горнолыжному спорту у знаменитого альпиниста Михаила Хергиани. Мечтал снять кино об Арктике, попасть на Тибет и в Юго-Восточную Азию, пройти на парусной шлюпке от Чукотки до Архангельска…
Говорят, бывших геологов не бывает. Вершина Куваева – опубликованный в 1974 году роман “Территория” – о труде геологов. “Внешне – это открытие золотоносной провинции… Внутренне же это история о людях, для которых работа стала религией. Со всеми вытекающими отсюда последствиями: кодекс порядочности, жестокость, максимализм и божий свет в душе… Каждый уважающий себя геолог относится к своей профессии как к символу веры”, – писал Куваев о своей книге, в которой поиски “презренного металла” стали аскетическим подвигом.
Карта одиночных маршрутов Олега Куваева.
Роман привел немало молодых людей в геологию. Одна сюжетная линия “Территории” – открытие чукотского золота на рубеже 1940-х и 1950-х, другая – ликвидация в 1957 году Дальстроя (этот трест, правивший в сталинские годы Колымским краем, был чем-то вроде государства в государстве). Певек в книге назван Поселком, Магадан – Городом. Известны прообразы большинства героев начиная с “Будды”-Чинкова, прототип которого – руководитель Чаунского райГРУ Николай Чемоданов (1917-1969).
До издания “Территории” отдельной книгой автор не дожил, но застал громкий успех своего романа, вышедшего в журнале “Наш современник” и “Роман-газете”. К успеху, впрочем, относился скептически: “Достоинство каждого успеха в том, что он приходит к тебе, когда тебе на него наплевать… Если же успех к тебе пришел рано, когда он тебе нужен и тебе на него не наплевать, – тогда тебе крышка как человеку и как литератору”.
Почти все написанное собой Куваев беспощадно называл “плешью”. Отвечая на анкету своего друга, магаданского писателя Альберта Мифтахутдинова, писал: “Из написанного лучшим считаю рассказы “Через триста лет после радуги”, “Чуть-чуть невеселый рассказ” и “Два выстрела в сентябре”… Достаточно “на уровне” сделаны повести “Весенняя охота на гусей” и “Азовский вариант”. Все остальное туфта. Нету полета”.
Кадр из фильма “Территория”.
Образцами считал книги Ремарка, Хемингуэя, Фицджеральда, Фолкнера, Томаса Манна…
“Если бы некий там джинн предложил мне на выбор: написать хотя бы одну действительно хорошую книгу и плохо кончить в 45 или не написать ничего путного, но прожить до 80, я бы без секундного колебания выбрал первое”, – однажды сказал Куваев.
Примерно так и вышло. 8 апреля 1975 года писатель скончался в Переславле-Залесском от сердечного приступа. Составленный им незадолго до этого сборник рассказов назывался “Каждый день как последний”…
Свой второй роман – “Правила бегства” – Куваев переписал несколько раз, но дошлифовать не успел. Эта книга – о Чукотке, бичах, эпидемии потребительства и, говоря сегодняшним языком, дауншифтинге. “Человек в рванине и с флаконом одеколона в кармане столь же человек, как и квадратная морда в ратиновом пальто, брезгливо его обходящая. Этому учил Христос. Этому, если угодно, учил В. И. Ленин”, – так Куваев объяснял смысл своего романа.
Не отличавшийся безоблачно-веселым мироощущением, требовавший от себя вдвойне, Олег Михайлович однажды написал, что жизнь свою скорее проиграл. Поспорим с этим: он прожил хотя и короткую (неполный 41 год), но чрезвычайно насыщенную жизнь.
Из рассказа “Устремляясь в гибельные выси”: “…Надо жить так, чтобы люди держали память о тебе бережно, как держат в ладонях трепетную живую птицу. Если, конечно, ты это сумеешь”.
Он – сумел. Создал книги, которые его пережили, запечатлел территорию и эпоху со всеми их надеждами, поисками, победами и разочарованиями. Написал сравнительно немного, – но, как заметил по другому поводу Андрей Битов, “лишнего не написал”. И еще – сформулировал свой кодекс человеческого поведения.
Ведь книги Олега Куваева, как любая хорошая литература, – не о тундре, горах или золоте, а о человеке.
ОТ РЕДАКЦИИ
В 2023 году в Редакции Елены Шубиной (АСТ) вышло второе, дополненное издание документальной книги писателя Василия Авченко и филолога Алексея Коровашко “Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке”.