Так, дом Светланы Чарыковой на Покатной «зачистили» с трех сторон: дома снесли и справа, и слева, и напротив. С четвертой стороны — овраг. В грохоте экскаваторов Светлане казалось, что еще немного — и ее дом, где она живет больше полувека, в этом овраге и окажется. «Я убеждена, что меня и других оставшихся жителей хотели этой атакой как следует напугать», — говорит Светлана, которую пришлось откачивать врачам «скорой». Сохранять спокойствие тут было непросто — экскаваторы работали под действующим газопроводом и вырывали из земли водопроводные трубы. За техникой на расстоянии нескольких метров наблюдали маленькие дети — в одном из домов остается семья из 14 человек, из них 10 детей. К счастью, никто из детей не пострадал.
«РГ» обратилась с запросами в мэрию Новосибирска и прокуратуру Новосибирской области. Кто осуществляет снос? Законно ли это, если рядом жилые дома и действующие коммуникации? В ответ прокуратура сообщила, что подрядчику объявлено предостережение о недопустимости нарушения законодательства при проведении работ (каких именно нарушений — в ответе не указано). И что снос осуществляет физическое лицо, которое приобрело эти участки, — имеет право.
В том же ключе ответили и в мэрии Новосибирска. По данным муниципалитета, территория по улице Военной будет осваиваться исключительно в рамках договора о комплексном развитии территории (КРТ), который некий застройщик заключит с мэрией. Здесь должен появиться микрорайон из многоэтажек и детский сад (о котором жители уже слышали). Когда и какой именно застройщик заключит этот договор и начнет строительство — неизвестно, пока в мэрию с таким предложением никто не обращался. При этом, заявили в мэрии, и застройщик, и любое другое физическое или юридическое лицо вправе скупать эти участки у владельцев. И сносить там дома.
В принципе, несмотря на отсутствие такой нужной конкретики в ответах муниципалитета и прокуратуры, картина вырисовывается ясная. Название компании-застройщика кое-кто из внимательных жителей услышал еще в прошлом году на собрании в Октябрьской администрации. Услышал и даже запомнил. Его же как заказчика сноса назвал корреспонденту «РГ» и подрядчик, командовавший экскаваторами. Наконец, отважная Светлана Чарыкова, сколько было сил защищавшая участки от сноса, сфотографировала человека, кричавшего: «Здесь все мое!». И человек на фото очень похож на представителя той же самой компании, которая пока в мэрию не обращалась. То есть можно сделать вывод, что застройщик — через посредника, консалтинговую фирму — стремится заранее выкупить как можно больше домов на территории будущей КРТ.
Зачем ему это нужно? Дело в том, что КРТ (аббревиатура, от которой передергивает уже сотни, если не тысячи новосибирцев) — это не просто так. Это в том числе ряд ограничений, на который жалуется бизнес. Требования законодательства разъяснил «РГ» координатор движения «Искалеченный Новосибирск» Михаил Рязанцев. Сразу скажем, что изначально частные дома и рядом не стояли с понятием КРТ — инструмента, направленного, с точки зрения государства, прежде всего на ликвидацию ветхих многоквартирных домов с помощью застройщика.
Но как без исключений? Никак. И в областном законе читаем, что изымать в целях КРТ все-таки можно те частные дома, у которых отсутствует одна или несколько централизованных инженерных систем — например, нет централизованной канализации. Это первое. А второе — если износ одного или нескольких конструктивных частей дома превышает 60 процентов. Подвести под это дома на нескольких улицах можно. Но все-таки требует усилий, в том числе по отражению протестов владельцев домов, «вдруг» ставших невероятно изношенными.
Поэтому проще воспользоваться инициативой правообладателя — вот застройщик и стремится стать таким правообладателем территории, прежде чем заключать договор с муниципалитетом. Иначе он может оказаться в глупейшей ситуации — собственники частных домов откажутся от их продажи или запросят такую цену, что никакими многоэтажками эти расходы потом не окупишь.
— Почему не сносят ветхие бараки? Почему пошли в частный сектор? — недоумевает Михаил Рязанцев. — В результате благая идея КРТ как возможности избавить Новосибирск от ветхого жилья превращается в борьбу с владельцами коттеджей, которые не собираются отдавать их ни за какие деньги.
Чего-чего, а абсурда у нас хватает, и мы к нему уже привыкли. Вот и выкуп участков застройщиком через подставных лиц становится привычной практикой — такое, по данным «Искалеченного Новосибирска», в городе уже происходило.
При этом Светлана Чарыкова и ее соседи хотят прозрачности, а не подковерных игр. Кстати, переговоры о выкупе посредник в данный момент ведет не только с домовладельцами, но и с предпринимателем Анной, у которой в зоне предполагаемой КРТ несколько мини-гостиниц с автомойками. У Анны трое детей, которых она воспитывает фактически в одиночку, и она совсем не хочет оставить их без куска хлеба в угоду чьим-то «многоэтажным планам».
И еще один момент. «РГ» поговорила с теми, кто продал свои дома на Военной, и посочувствовала им. Наталья и ее мама Валентина в один голос жалуются на давление со стороны «покупателя». Их торопили, их пугали, им звонили ранним утром и поздним вечером — такие вот методы «обработки». Этот прессинг был физически невыносим, особенно для пожилых людей. Согласились на предложение, лишь бы наконец все закончилось. Хотелось, чтобы все было не так, говорят женщины. А как?
Застройщики говорят о том, что хотели бы помощи государства в переговорах с собственниками. С этим согласны и власти — так, еще в прошлом году, обсуждая перспективы КРТ, вице-губернатор Новосибирской области Роман Теленчинов сказал, что для решения проблем с расселением в зонах КРТ неплохо было бы создать институт независимой оценки объектов, попадающих под расселение. Институт добросовестный и авторитетный, которому, по словам Романа Теленчинова, жители могли бы доверять.
Сейчас никакого доверия к каким бы то ни было институтам у жителей, увы, нет. И практика говорит о том, что застройщик, нацеливаясь на КРТ, уходит в серую зону.