Марии Башкирцевой было 25 лет, когда она умерла от чахотки в 1884-м в Париже. Ее дневник, изданный после смерти на французском и немецком и в сокращенном виде переведенный на русский в 1893-м, сделал ее культовой фигурой в Европе и России. Ей посвятила «Вечерний альбом» Цветаева. А Брюсов писал: «Ничто так не воскрешает меня, как «Дневник» Башкирцевой. Она — это я сам со всеми своими мыслями, убеждениями, мечтами…»
Башкирцева — фигура, соединявшая XIX век и грядущий. С одной стороны — романтически сильный и страстный характер. С другой — она едва ли не первая русская художница, славу которой принесло ее творчество. В этом смысле она стала предшественницей тысяч женщин ХХ века, дав вдохновляющий пример профессионального успеха.
Причем ее слава была и литературной, и артистической. Более того, она была интернациональной: русская девочка, выросшая во Франции, стала одной из первых художниц, чьи произведения (это «Митинг», «Портрет натурщицы», «Жан и Жак») оказались в Лувре. Ее работы хранятся в Русском музее и Третьяковской галерее, в музее Орсе, в собраниях Австрии, Греции, США, Канады, Украины, Нидерландов, Сербии.
Нынешняя выставка «Искусство возвышает душу…» (кураторы Татьяна Швец, Дарья Жмылева) позволяет увидеть, что актуальной остается и фигура Башкирцевой, и вопросы, которые волновали ее. Наряду с вещами, что принадлежали художнице (от атласных туфелек до семейных фотографий), здесь можно увидеть ее ранние рисунки, созданные во время обучения в частной Академии Жюлиана, первые издания «Дневника». Но ядро выставки — три живописных полотна: «Портрет Клотильды Гределю» (1880), «Женский портрет» и знаменитая ее картина «Молодая женщина, читающая «К вопросу о разводе Александра Дюма», которую она представила на Парижском салоне 1880 года. Дополняют экспозицию девять современных копий ее картин из музейных собраний.
Мария Башкирцева соединила два века: эпоху «Исповеди» Руссо и будущее блогов XXI века…
С романтическими героинями XIX века Башкирцеву объединяла не только ранняя смерть, но и страсть к самоанализу, мечты о славе… Меньше всего от избалованной девочки, родившейся в семье уездного предводителя дворянства на Полтавщине, увезенной матерью и дедом в Ниццу, ожидаешь бешеного трудолюбия и страсти к самообразованию. Но в 12 лет она составляет себе учебное расписание, в котором кроме почти родного французского, немецкого, итальянского, английского были древние языки, математика, физика, химия. Это не мешало ей записать с детской самоуверенностью: «Я создана для триумфов и сильных ощущений, поэтому лучшее, что я могу сделать, — это сделаться певицей». И — заниматься очень серьезно музыкой. По крайней мере, исследователи пишут, что у нее было замечательное меццо-сопрано и она играла кроме рояля на гитаре, мандолине, цитре, арфе…
Певицей сделаться ей было не суждено — болезнь привела к ослаблению слуха. Но насчет триумфа и сильных ощущений она не слишком ошиблась. Она «сделалась художницей». В 1877 году Башкирцевы переезжают в Париж, Мария поступает в частную академию Родольфа Жюлиана. Работает по 10-12 часов в день в мастерской Лефевра и Робера-Флёри. В январе 1879 она получила золотую медаль на конкурсе среди учениц академии. Участвует в весеннем Салоне 1880 года, подписывая картину прозрачным псевдонимом — Мари Константен Рюс. В академии училась три с половиной года, обращаясь к живописи, и к пастели, и к скульптуре.
Большое влияние на ее манеру оказало знакомство с Жюлем Бастьен-Лепажем. Башкирцева, кажется, стремится выбирать сходные сюжеты. Парижские критики успели отметить: «Мадемуазель Башкирцева постигла поэзию стоптанных башмаков и разорванных блуз… Эта умная и неустрашимая художница много работает и, несмотря на свою молодость, сумела уже составить себе имя и завоевать внимание публики и критики, всегда недоверчивой по отношению к женщине».
Ее работы покупает правительство Франции для парижских музеев. Ее картины экспонируются в Лувре. Кружок русских художников под руководством Алексея Боголюбова избирает ее своим членом в марте 1884 года. Для нее же не менее важным остается ее дневник. Сейчас бы мы сказали, что и в этом она соединила два века: эпоху «Исповеди» Руссо и будущее блогов XXI века… Ее желание выглядит столь понятным: «Если я умру молодою, я хотела бы издать свой дневник, который не может не быть интересным». Она предпринимает шаги, чтобы найти достойного читателя, отправляя письма то Дюма-сыну, то Мопассану. Литературная мистификация становится частью переписки с Мопассаном.
«Дневник Марии Башкирцевой» был издан после ее смерти в Париже в 1887 году. По просьбе родных он был отредактирован писателем Андре Терье. В итоге дневник стал напоминать историю не столько художницы, сколько юной аристократки, занявшейся творчеством от избытка времени.
Это была оптика прошлого, а не будущего, к которому уже принадлежала Мария Башкирцева. Девушка, которая с удивлением отмечала, как страсть к живописи изменила ее: «Я себя не узнаю. (…) Сама удивляюсь, но это правда. Мне даже богатства больше не нужно: две черные блузы в год, немного белья, которое я готова сама стирать по воскресеньям, совсем простая еда, лишь бы свежая и без лука, и… возможность работать. Никаких карет — омнибус, а то и пешком; в мастерскую я надеваю туфли без каблуков». Ее «Автопортрет с палитрой» (1883) подтверждает эти слова. Она пишет не парадный портрет красавицы, а художницу, которая ведет диалог с живописцами прошлых веков и зрителями будущего.