Это был решающий ход в многоходовой сталинской комбинации, нацеленной на ротацию руководящих кадров и виртуозно проведенной вождем в 1944 году, который известен как год десяти сталинских ударов на советско-германском фронте.
Сталин, артистически используя сосредоточенную в его руках необъятную власть над армией, партией и страной, мастерски играл сразу на нескольких шахматных досках, действуя то как Нарком обороны или Председатель Совнаркома СССР, то как Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) или Председатель Государственного Комитета Обороны. И каждый его новый ход вел к впечатляющему результату.
15 мая 1944 года Сталин в качестве генсека осуществил решительную кадровую перестановку на советском политическом олимпе: в этот день 7 человек из 13 сталинских заместителей Председателя Совнаркома СССР были освобождены от своих обязанностей.
Во время небольшой оперативной паузы, возникшей между завершением третьего и началом четвертого сталинских ударов, состоялось постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О заместителях Председателя Совнаркома Союза ССР». Постановление гласило:
А.М. Герасимов «И.В. Сталин» (1944 год). Фото: репродукция картины из собрания ГИМ
В настоящее время имеется 13 заместителей предсовнаркома: Молотов (первый заместитель), Микоян, Берия, Ворошилов, Каганович, Вознесенский, Вышинский, Малышев, Первухин, Косыгин, Сабуров, Булганин, Мехлис. Из этого числа заместителей предсовнаркома всего 6 или 7 человек имеют возможность исполнять функции заместителей, остальные же либо потому, что слишком загружены работой в своем наркомате, либо потому, что в настоящее время отвлечены для работы на фронте (Булганин, Мехлис), — не имеют возможности отправлять функции заместителей предсовнаркома. С другой стороны, т. Маленков, который не состоит заместителем предсовнаркома, на деле выполняет функции заместителя по ряду наркоматов.
В связи с изложенным Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет:
а) освободить от обязанностей заместителей предсовнаркома тт. Мехлиса, Булганина, Вышинского, Первухина, Сабурова, Малышева, Кагановича;
б) назначить заместителем предсовнаркома т. Маленкова;
в) утвердить Бюро Совнаркома в составе — Молотов (председатель), Микоян, Вознесенский, Шверник, Андреев, Косыгин;
г) утвердить Оперативное бюро Государственного Комитета Обороны в составе — Берия (председатель), Маленков, Микоян, Вознесенский, Ворошилов».
Этот день стал вехой в политической истории Советского Союза.
Именно в этот день заметно померкла, но не закатилась звезда Лазаря Моисеевича Кагановича, некогда бывшего вторым человеком в партии большевиков: в довоенные годы, когда Сталин уезжал в отпуск к Черному морю, именно Каганович оставался в столице в качестве временного главы партийного руководства.
Окончательно утратил былое военно-политическое значение и превратился в фигуру второго плана Лев Захарович Мехлис, в начале войны носивший высокое звание армейского комиссара 1-го ранга.
В этот же день высоко взошла и ярко засияла звезда Георгия Максимилиановича Маленкова в качестве второго человека в правительстве.
Лаврентий Павлович Берия, сохранив за собой важный пост главы НКВД, стал фактическим руководителем всего военно-промышленного комплекса страны.
18 мая состоялось Постановление ЦК ВКП(б) «Об обязанностях заместителей председателя СНК СССР и о работе Оперативного бюро ГКО». Этот документ обстоятельно перечислял те широчайшие властные полномочия, которые Сталин делегировал Берии в качестве руководителя Оперативного бюро ГКО.
«Отнести к ведению Оперативного бюро ГОКО:
а) контроль и наблюдение за работой всех наркоматов оборонной промышленности (НКАП, ЕКТП, НКБ, НКВ, НКМВ, НКСП), железнодорожного и водного транспорта (НКПС, НКРФ, НКМФ и ГУСМП), чёрной и цветной металлургии, угольной, нефтяной, химической, резиновой, бумажно-целлюлозной, электротехнической промышленности и Наркомата электростанций;
б) рассмотрение и внесение на утверждение Председателя ГОКО проектов решений по отдельным вопросам, квартальных и месячных планов производства указанных выше наркоматов и квартальных планов снабжения народного хозяйства металлом, углём, нефтепродуктами, электроэнергией, а также осуществление контроля за исполнением этих планов и планов снабжения перечисленных наркоматов всеми материально-техническими средствами;
в) решение текущих вопросов, касающихся наркоматов, перечисленных в п. а, и выпуск постановлений и распоряжений по этим вопросам».
Решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 мая 1944 года стало важным, но не единственным ходом в той многоходовой комбинации по укреплению вертикали власти, которую Сталин стал неспешно разыгрывать еще с мая 1943-го, названного британским журналистом Александром Вертом «годом трудных побед».
20 мая 1943 года Сталин в качестве Председателя Государственного Комитета Обороны СССР подписал Постановление ГКО № 3399 «О заместителях наркома обороны». Документ имел гриф «Совершенно секретно». В его вводной части обосновывалась необходимость проведения ротации руководящих кадров Наркомата обороны — советского военного олимпа:
«В начале войны, когда Наркомат обороны перестраивался применительно к нуждам войны и когда во главе главных управлений и родов войск НКО были выдвинуты новые руководители, авторитет которых необходимо было поднять путем назначения их заместителями наркома, — было вполне понятно назначение начальников главных управлений и командующих родов войск заместителями Наркома. В данный же момент, когда наркомат уже приспособился к нуждам войны, а начальники главных управлений и командующие родов войск приобрели достаточный опыт и авторитет, нет больше необходимости иметь большое количество заместителей и сохранять за начальниками главных управлений и за командующими родов войск должность заместителей наркома обороны».
В этот день с вершины военного олимпа были сведены сразу 17 военачальников, в том числе пять маршалов (маршалы Советского Союза Буденный, Тимошенко, Шапошников; маршал артиллерии Воронов и маршал авиации Новиков). Они лишились высокого статуса заместителя наркома обороны. У Сталина в качестве наркома обороны осталось всего-навсего два заместителя: первый заместитель — маршал Жуков и заместитель по Генштабу — маршал Василевский. Об отношении Верховного к двум прославленным полководцам очень хорошо написал любимец Сталина Главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов:
«Однажды, когда шел разговор о Суворове и Кутузове, я был свидетелем того, как Сталин довольно долго молча прохаживался по кабинету, вдруг остановился и сказал:
— Если бы можно было распоряжаться личными качествами людей, я бы сложил качества Василевского и Жукова вместе и поделил бы между ними пополам».
В ноябре 1944-го Сталин делает три молниеносных хода, радикально изменивших расстановку сил на советском военно-политическом олимпе.
20 ноября 1944 года постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) генерал армии Николай Александрович Булганин, всего-навсего 17 ноября получивший это высокое воинское звание (Постановление Совнаркома о присвоении звания подписано Сталиным), был назначен заместителем Наркома обороны СССР. Так началось стремительное восхождение Булганина на вершину военного олимпа, завершившееся в марте 1947-го.
На следующий день звезда генерала Булганина засияла еще ярче.
21 ноября 1944 года постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) маршал Ворошилов был освобожден от обязанностей члена ГКО и Оперативного бюро ГКО, а генерал Булганин назначен на его место, став членом ГКО и Оперативного бюро ГКО. С этого момента «первый красный офицер» Ворошилов, перед войной возглавлявший Наркомат обороны, окончательно выводится из игры при решении любых военных вопросов.
Следующий ход будет сделан Сталиным 23 ноября 1944 года — и он стал знаковым в жизни и судьбы всех тех, кого мы сейчас по праву именуем Маршалами Победы…
Налбандян Д.А. Торжественный приём в Кремле 24 мая 1945 года Фото: Российское историческое общество (РИО)
В этот день маршал Сталин подписал «Приказ о предварительном докладе заместителю Наркома обороны генералу армии Н.А. Булганину всех вопросов, подготавливаемых для представления в Ставку Верховного Главнокомандования или наркому обороны СССР» № 0379.
День 23 ноября 1944 года стал важной вехой в истории военного строительства Красной армии. Еще шла война, но Верховный Главнокомандующий уже стал думать о послевоенной структуре Вооруженных Сил и исподволь начал выстраивать жесткую вертикаль власти. Подписанный Сталиным в качестве Наркома обороны документ гласил:
«Приказываю:
1. Начальникам главных и центральных управлений НКО и командующим родов войск подготавливаемые вопросы для представления в Ставку Верховного Главнокомандования или Наркому обороны — докладывать предварительно заместителю Наркома обороны генералу армии Булганину Н. А.
2. Начальнику Генерального штаба, начальнику Главного политического управления, начальнику Главного управления контрразведки «Смерш» вопросы, подлежащие решению Ставки Верховного Главнокомандования или Наркома обороны, представлять и докладывать мне непосредственно».
Отныне всем начальникам главных и центральных управлений НКО и командующим родов войск было запрещено обращаться Наркому обороны товарищу Сталину, минуя Булганина. Исключение составили лишь три человека: начальник Генерального штаба маршал Василевский, начальник Главного политического управления генерал-полковник Щербаков и начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» комиссар государственной безопасности 2-го ранга Абакумов.
3 марта 1947 года маршал Булганин станет министром Вооруженных Сил СССР, сменив на этом посту самого Сталина.
Этот новый ход идеально вписывается в логику сталинских действий по отношению к творцам Победы. Мало кому из них удалось избежать сталинского гнева и послевоенных гонений.
Маршал Советского Союза Жуков попал в опалу.
Маршал Советского Союза Рокоссовский был вынужден снять советскую военную форму и отправился служить в Польшу.
Адмирал флота Кузнецов был снят с поста главкома ВМФ и понижен в звании до контр-адмирала.
Главный маршал авиации Новиков был осуждён и посажен в тюрьму.
Маршал авиации Худяков был арестован и расстрелян.
Маршал бронетанковых войск Рыбалко, посмевший публично на заседании Высшего Военного Совета усомниться в целесообразности и законности как ареста Новикова, так и опалы Жукова, при загадочных обстоятельствах скончался в Кремлевской больнице. (Маршал называл свою больничную палату тюрьмой и мечтал о том, чтобы выбраться на волю.)
Главный маршал артиллерии Воронов был снят с поста командующего артиллерией Вооруженных Сил и только чудом избежал ареста.
Маршал артиллерии Яковлев и маршал авиации Ворожейкин были арестованы и вышли из тюрьмы только после смерти Сталина.
И так далее, и тому подобное…
На этом фоне судьба Главного маршала авиации Голованова, хотя снятого в мае 1948-го с должности командующего Дальней авиацией и чудом избежавшего ареста (он несколько месяцев скрывался на даче и более уже никогда не занимал высоких командных постов, соответствующих его воинскому званию), эта судьба кажется ещё сравнительно благополучной.
После великой Победы Хозяин вновь окружил себя тем же «сбродом тонкошеих вождей», что и до войны. Более того, если перед войной Сталин «играл услугами полулюдей», то к концу его жизни ближний круг освоил это непростое искусство и стал манипулировать поведением подозрительного вождя. Как только Сталин начинал непосредственно работать с кем-нибудь из военачальников, министров или авиаконструкторов, как ближний круг начинал интриговать, стремясь очернить такого человека в глазах Хозяина. В итоге очередной калиф на час навсегда исчезал со сталинского горизонта.
Жертвами коварных интриг стали маршал Жуков, адмирал флота Кузнецов, Главный маршал авиации Голованов, министр МГБ генерал Абакумов, начальник Генерального штаба генерал Штеменко, авиаконструктор Яковлев. Этих различных людей объединяло одно немаловажное обстоятельство: накануне или в годы войны все они были выдвинуты на свои высокие посты по инициативе самого товарища Сталина, он внимательно следил за их деятельностью и никому не позволял вмешиваться в их жизнь и судьбу, всё решал сам. В течение определённого времени эти сталинские выдвиженцы пользовались доверием подозрительного вождя, нередко бывали у него в Кремле или на «ближней даче» в Кунцево и имели возможность докладывать самому Сталину, минуя ревнивый контроль его ближнего круга. От них вождь нередко узнавал то, что «верные сталинцы» считали нужным от него скрывать.
Однако в первые послевоенные годы ближний круг перестал быть пассивным зрителем сталинских кадровых перестановок и начал свою собственную игру…
Но это уже совсем другая история.