Уголовное дело возбуждено из-за пожара в кризисном центре для жертв домашнего насилия, расположенного под Москвой. Директор кризисного центра «Дом-Убежище» Наталья Краснослободская рассказала aif.ru о том, как соседи спасали женщин и детей, прятавшихся от мужей-абьюзеров, как эти мужья приезжали туда, пытались забрать тех, кто, как они считают, принадлежит им по праву. Таким мужчинам было за что отомстить приюту и тем, кто в нем работает.
Огненная ловушка
Пожар начался незаметно для всех. В тот вечер в кризисном центре, расположенном в четырехэтажном коттедже в Одинцовском районе, находилось семь женщин, двое волонтеров и восемнадцать детей. Все собрались в столовой на первом этаже. На ужин были манты, которые женщины из приюта приготовили собственноручно.
«Около 20:00 две женщинs и трое детей поели и поднялись на третий этаж, где располагались душевые, — рассказывает Краснослободская. — Остальные остались внизу. Потом услышали треск огня. Оказалось, что горит спальня на втором этаже, там со своими детьми жили волонтеры».
Повезло, что большинство обитателей приюта в момент возгорания были внизу. В одну минуту все выскочили на улицу, одетые, в чем были: в майках, тапочках. Но в огненной ловушке оказались женщины с детьми на третьем этаже. В их числе был и полугодовалый младенец.
По словам Натальи, моментально сбежались жители соседних коттеджей. Один из них взобрался на козырек, разбил окно и проник в горевший дом. Попытался пробраться к женщинам, зовущим на помощь, но путь внутри был уже опасен. Ему пришлось вернуться.
Остальные соседи нашли длинную лестницу, приставили ее к окну третьего этажа и вытащили детей, в том числе и грудничка. Одна из девушек, решив не дожидаться помощи, спрыгнула на землю. А вторая так сильно надышалась угарным газом, что потеряла сознание. Соседи не решились спускать ее по лестнице. Один из мужчин вытащил ее в безопасное от огня место и караулил там, пока не подъехали пожарные. Спасатели эвакуировали женщину. Скорые увезли всех в больницу.
Жертвы домашнего насилия
«У Любы, которая выпрыгнула из окна, были диагностированы перелом носа и сотрясение мозга, — говорит директор шелтера. — У Лизы — отравление угарным газом. Сейчас они в порядке. Обе — жертвы домашнего насилия. Они попали к нам в поисках убежища. Пока все пятеро (пострадавшие женщины и трое детей — прим. ред.) находятся в больнице».
Дом выгорел почти дотла. Женщины и дети, которые в нем находились, остались без крыши над головой. Куда им идти? Наталья договорилась с друзьями, и те освободили для них свой дом, где и разместились все 22 погорелицы. Адрес временного убежища держат в тайне даже следователи. Потому что к ним обращаются отцы и под предлогом беспокойства за своих ребятишек пытаются выяснить, где же находятся сбежавшие от них жены.
«Мы тщательно хранили тайну нашего убежища, — объясняет Наталья. — Адрес стал известен общественности только после пожара. За восемь лет нашей работы были неоднократные попытки проникновения со стороны мужей-тиранов. Мы никогда никого им не отдавали. Но недавно случилось одна история».
Ворвались, забрали детей и женщину
По словам Натальи, весной у них находилась женщина, сбежавшая с тремя детьми от мужа-абьюзера. И вдруг к убежищу подъехал автомобиль, из которого высыпали люди в камуфляже. Ворвались в дом, поднялись в одну из спален, выхватили из кроватки малыша в памперсе, второго забрали из коляски.
Их мать Инна с плачем побежала за ними в одних тапочках по снегу. Ее тоже запихали в автомобиль, который тут же с ревом тронулся с места, и умчался прочь.
«Инне удалось связаться со мной, — рассказывает Краснослободская. — Я ей сказала, что ее старшая дочь от первого брака осталась в приюте, но я не имею права ее оставить без матери. Это был план. Инна уговорила мужа вернуться за девочкой. Она вошла в дом, неся на руках младшего грудничка. Дверь закрылась, и больше мы ее им не открыли. Оказалось, что все омоновцы и полицейские, которые к нам приходили до этого были ряжеными, их „корочки“ — поддельными, автоматы — страйкбольными».
По словам Натальи, в той спальне, где был очаг возгорания, не было ни людей, ни работавших электроприборов, ни источников огня. Что там могло загореться? Многие СМИ сообщили, что следствие рассматривает и версию поджога. Наталья ее не комментирует, говоря, что следствие разберется.
«Но хочу сказать, что есть мужчины, которые желают мне зла, — признается директор кризисного центра. — Есть те, чьи жены были у нас два—три года назад, а они все это время продолжают следить за мной».
Следственный комитет возбудил уголовное дело по ст. 168 УК РФ (Уничтожение или повреждение имущества по неосторожности). Как объяснила директор приюта, здание она снимала как частное лицо, и на него не распространялись требования, применяемые к организациям.
Сейчас кризисный центр сам попал в жесткий кризис. Необходимо искать новый дом, переезжать и делать все это в условиях абсолютной секретности. Кстати, по словам Натальи, ни одна из женщин не выразила желания покинуть шелтер, даже несмотря на все невзгоды и пережитый стресс.
«Душил, кидал об стены»
Анастасия — одна из женщин, которая нашла приют в «Доме-Убежище». Ее семейная жизнь была идеальной вплоть до появления на свет дочки. Девочка родилась с синдромом Ретта. Это психоневрологическое наследственное заболевание, встречающееся исключительно у девочек. Оно является причиной глубокой умственной отсталости.
«Дочка не разговаривает, не обслуживает себя, — говорит Анастасия. — Мой муж — свадебный ведущий в Москве, человек-праздник. Он винил меня за рождение больной дочери. Были бесконечные побои, он меня душил, кидал об стены, сажал на подоконник у открытого окна и угрожал скинуть на землю».
Она обратилась к правозащитнице Светлане Грачевой, и та посоветовала ей обратиться в «Дом-Убежище». Анастасия взяла дочку и младшего сына и в марте этого года бросилась туда. Первые две недели в приюте она только спала и ела. Потом началась семинары — по проработке травм, по раскрытию женственности, по воспитанию детей. Их проводили волонтеры.
«Я там обрела уверенность в себе, ощущение свободы, пропал страх, который жил во мне все эти годы, — объясняет Анастасия. — Мы же все там такие были запуганные, нам казалось, что под каждым кустом сидит муж. Я как раз была свидетелем того, как забирали Инну и ее детей. Как эти „омоновцы“ с автоматами в жилетах и касках бегали по этажам в поисках детей. Как Инна пришла синяя от холода, прижимая к себе младенца, которого удалось вырвать из лап мужа. Рыдала, потому что дочка осталась у него. Мы все ее обнимали, утешали. Нам всем было очень страшно».
Анастасия провела в шелтере семь месяцев, до конца сентября. А после она вышла и стала жить самостоятельной жизнью. Муж ее боится трогать — знает, что она не одна, за ней поддержка, не только моральная, но и юридическая.
«Я очень благодарна „Дому-Убежищу“, Наталье, Диане, Ирине и другим волонтерам, — признается Анастасия. — Если бы не они, муж меня бы точно убил, я это знаю. На счет этого шелтера — сотни спасенных женских жизней. А у нас в стране так мало подобных кризисных центров».
Наталью Краснослободскую поддерживают и соратники по правозащитной деятельности.
«Лично знаю Наталью, — отмечает правозащитница Светлана Грачева. — Она — ответственный человек. А ее помощь жертвам домашнего насилия была колоссальной. Я заселила к ней несколько женщин, которые оказались в тяжелой жизненной ситуации. Все они были довольны условиями проживания и отношением к их проблемам. Подобные кризисные центры всегда очень значимы для нуждающихся. Домашнему насилию подвергаются женщины во всем мире. К сожалению, но такая новость стала ужасающей, как для меня, так и для многих неравнодушных людей. Сил всем. Ждем результаты экспертизы. Следствие должно проверить все версии, в том числе не исключать и версию поджога».
<!–Расположение: –>