«Готов пожертвовать собой ради Родины»: историк спецслужб — о Герое Советского Союза разведчике Николае Кузнецове

— У Николая Кузнецова репутация самородка, который проявил уникальные способности в качестве спецагента советской контрразведки — как при работе в довоенной Москве, так и за линией фронта. Каким был его путь в спецслужбы и что в его личности было особенным?

— Он обладал уникальными качествами. Во-первых, редким талантом в изучении иностранных языков — он был полиглотом. Во-вторых, артистическими способностями — умением перевоплощаться и быстро адаптироваться в незнакомом обществе. 

Кузнецов родился в деревне Зырянка Пермской губернии в большой крестьянской семье. После школы-семилетки он учился на агронома в Тюмени, но недолго — Кузнецов вернулся на малую родину из-за смерти отца. Год спустя будущий агент спецслужб поступил в лесной техникум в городе Талица. В это время у него появилась тяга к изучению немецкого языка. Впоследствии он освоил также эсперанто, коми, польский и украинский. 

Однако через два года Кузнецова исключили как из техникума, так и из комсомола из-за того, что его покойный отец якобы служил у белых. В 1930 году Николай устроился работать в Коми-Пермяцкое окружное земельное управление специалистом по лесному хозяйству — таксатором. Тогда же его восстановили в комсомоле. В дальнейшем он трудился в различных кооперативах и артелях. На смелого и эрудированного юношу, который к тому же быстро освоил язык коми, обратили внимание местные сотрудники органов госбезопасности. Кузнецова привлекли к сотрудничеству в качестве агента.

Первым оперативным псевдонимом Кузнецова был Кулик, затем — Учёный. А знаменитый псевдоним Колонист, которым он пользовался до своей гибели, Кузнецов взял, когда работал в Свердловске на заводе «Уралмаш». В первые годы сотрудничества с органами госбезопасности Николай работал по секретно-политической линии — боролся с враждебной деятельностью различных антисоветских партий и групп, националистов, а также бывших белогвардейцев, которых в эти края было сослано немало.

• Николай Кузнецов в 1920-е годы
• © Public domain

— Как Николай Кузнецов оказался на службе в центральном аппарате советских органов государственной безопасности?

— В 1938 году Кузнецов переехал в Коми, где помогал местному НКВД. Перелом в его биографии произошёл на следующий год благодаря наркому внутренних дел автономной республики Михаилу Журавлёву, который был хорошо знаком с начальником отделения в контрразведывательном отделе Главного управления государственной безопасности НКВД Леонидом Райхманом. Журавлёв изучил дело Кузнецова, пообщался с ним лично и оценил его огромный потенциал. Нарком позвонил по поводу Кузнецова Райхману, которому Николай продемонстрировал уровень знания немецкого языка, и агента вызвали в Москву.

В столице Кузнецов сменил линию работы с секретно-политической на контрразведывательную. Он стал работать по иностранным посольствам, прежде всего по дипломатическим представительствам стран оси.

• Николай Кузнецов в 1940 году
• © Public domain

В Москве Кузнецов познакомился с Петром Федотовым, который сыграл в его судьбе очень важную роль. На тот момент Федотов был заместителем начальника, а позже стал начальником советской контрразведки. С ним Кузнецов как особо ценный агент находился на связи лично.

Кузнецов не был кадровым сотрудником органов госбезопасности. Он был агентом. Но после прибытия в Москву его оформили особо засекреченным спецагентом с окладом оперативного сотрудника центрального аппарата. А по легенде он был инженером-испытателем Московского авиационного завода по имени Рудольф Шмидт, фольксдойче — то есть русским немцем. 

Как спецагент контрразведки, он создавал для кадровых сотрудников удобные ситуации для вербовки иностранцев, а также для проникновения в места их проживания или работы. Например, он мог в нужное время в отсутствие хозяев вывести из особняка горничную, с которой поддерживал дружеские отношения. А в помещение проникали советские контрразведчики и вскрывали сейф с документами. Или к одному дипломату, который приторговывал швейцарскими часами, его подвели под видом спекулянта-перекупщика. А потом, когда «коммерческие» отношения устанавливались, на сцене появлялись контрразведчики и осуществляли вербовку, используя ситуацию, компрометирующую дипломата.

Результаты деятельности Кузнецова в столице накануне войны лучше всего описывает всего лишь одна фраза из его характеристики: «При участии Колониста было проведено несколько удачных комбинаций по разработке и вербовке сотрудников инопосольств и миссий в Москве».

— В исторической литературе очень скупо описана деятельность Николая Кузнецова в первый год Великой Отечественной войны. С чем это связано? Чем занимался разведчик в этот период?

— Кузнецов просился на фронт, но его руководители, к их чести, ценили его уникальные качества. Они осознавали, что отправить Кузнецова в войсковую разведку, чтобы ходить через линию фронта за языками, — это всё равно что забивать гвозди микроскопом. Этому человеку нужно было найти достойное применение. И такое применение подсказал сам ход войны.

Осенью 1941 года враг приблизился к Москве. Разрабатывался план действий и оперативных мероприятий органов госбезопасности на случай оставления города. Он предусматривал массовое уничтожение промышленных предприятий, а также создание подполья для ведения разведки и индивидуального террора в отношении высокопоставленных немецких руководителей, включая даже Гитлера.

Подпольщики должны были остаться в Москве как легально, так и нелегально. Руководителем этой структуры должен был стать Пётр Федотов, а одним из подпольщиков, ориентированных на ликвидацию высокопоставленных нацистов, — его агент Колонист. Всё это было очень рискованным предприятием. И для него отбирали лучших, многократно проверенных людей.

• Группа бойцов отряда «Победители»
• © Public domain

— В 1942 году Николай Кузнецов был направлен в отряд специального назначения «Победители», действовавший в западных регионах оккупированной нацистами Советской Украины. Чем занимался Кузнецов в 1942—1944 годах и за какие подвиги он был в дальнейшем удостоен звания Героя Советского Союза?

— Нацистов отогнали от Москвы. Поднялся вопрос о дальнейшем использовании Кузнецова, который по-прежнему рвался на фронт. К этому времени развернуло свою работу 4-е управление НКВД, которое под руководством Павла Судоплатова занималось разведывательно-диверсионной деятельностью в тылу противника. В итоге было принято решение передать Судоплатову Кузнецова, который должен был выполнять сложные задачи на оккупированных территориях с документами и в форме немецкого офицера. Для того чтобы он пропитался «духом вермахта», окопным сленгом, его даже ненадолго поместили в лагерь для немецких военнопленных. 

С Кузнецовым работали специалисты, которые знали, как устроена система немецких оккупационных администраций. Ему были подготовлены документы пехотного офицера из Восточной Пруссии, погибшего под Москвой, Пауля Зиберта в звании обер-лейтенанта.

Согласно легенде, Зиберт был не годен к службе на фронте после ранения и занимался заготовкой древесины для нужд действующей армии. Это тот редкий случай, когда пригодились знания Кузнецова в области лесного хозяйства. Его забросили в отряд Дмитрия Медведева «Победители», действовавший в районе Ровно. Должность военного коммивояжёра не привязывала Зиберта к какой-то конкретной части и затрудняла его идентификацию. У немцев не вызывало вопросов то, что этот человек сегодня — тут, а завтра — там, постоянно находится в движении, снимает квартиры, пропадает на неопределённое время. Город Ровно, в котором он действовал, был административным центром созданного нацистами на части территорий оккупированной УССР рейхскомиссариата «Украина».

• Немецкие солдаты на входе в городскую ратушу Львова
• Gettyimages.ru

В 1942 году перед советскими органами госбезопасности была поставлена задача по уничтожению всех ключевых фигур, которые возглавляли оккупационные администрации. На Украине это был рейхскомиссар Эрих Кох. Охоту на него вёл отряд Медведева — долго и, к сожалению, безрезультатно, поскольку одновременно с руководством частью оккупированной Украины Кох был ещё гауляйтером и обер-президентом Восточной Пруссии и почти всё время проводил в Кёнигсберге, а в Ровно приезжал редко, буквально на день-два. Его было сложно подловить. Акции против него готовились, но Кох в нужное время и в нужном месте не появлялся.

Помимо охоты на Коха, на отряд Медведева была возложена задача по организации партизанского движения во всём регионе, агентурная работа в Ровно и других крупных населённых пунктах, добывание развединформации, проведение диверсий на железной дороге. Задачей Кузнецова в отряде были теракты против нацистских бонз, и в первую очередь — Коха. Кузнецов прекрасно осознавал, что установить контакт с главой оккупационной администрации и ликвидировать его будет непросто, как и то, что для него это, скорее всего, станет актом самопожертвования. Но Кузнецов был согласен с этим. Направляясь за линию фронта, он написал своему брату Виктору, что вряд ли вернётся и что готов пожертвовать собой ради Родины.

Однажды ему удалось попасть на приём к Коху якобы для получения разрешения на брак с женщиной-фольксдойче. Немецким офицерам на оккупированной территории такой брак был запрещён. С большим трудом Кузнецов добился встречи, но Коха так плотно окружала охрана, что достать пистолет из кармана оказалось невозможно. Сорванное покушение было очень болезненно воспринято в отряде. После случившегося он усилил свою деятельность по уничтожению оккупационных руководителей, находившихся в Ровно, а затем и во Львове.

• Памятник Николаю Кузнецову в Екатеринбурге
• globallookpress.com
• © Andrei Solomonov

Кузнецов совершил два покушения на заместителя Коха Пауля Даргеля. В результате второго из них Даргелю взрывом противотанковой гранаты оторвало обе ноги. Он был эвакуирован в Берлин, и его деятельность на Украине закончилась. Затем произошла целая серия успешных ликвидаций. Назову только самые знаковые из них. Кузнецов уничтожил верховного судью рейхскомиссариата Альфреда Функа и руководителя правительства дистрикта «Галиция» генерал-губернаторства Отто Бауэра, похитил командовавшего всеми коллаборационистскими формированиями на Украине генерала Макса Ильгена, позже казнённого партизанами. Отряд Медведева преимущественно благодаря усилиям Кузнецова ликвидировал 11 высокопоставленных нацистских руководителей.

— В начале 1944-го Кузнецов действовал автономно. Чем он занимался в этот период?

— Фронт двигался, на Западную Украину вступила Красная армия. Медведев решил, что Кузнецов должен продолжить свою деятельность в качестве ликвидатора на территории дистрикта «Галиция» в составе генерал-губернаторства. Но если в районе города Ровно у отряда была обширная агентурная сеть и имелись конспиративные квартиры, то во Львове Кузнецову опереться было не на кого — только на своего соратника Яна Каминского, этнического поляка с родственниками в этом городе. Его также сопровождал водитель Иван Белов. Им удалось провести ряд ликвидаций, но в конце концов город был обложен. На Кузнецова началась охота. Были разосланы ориентировки на розыск офицера вермахта с приметами Зиберта. Кузнецову и его спутникам пришлось уходить из Львова с боем.

—  В исторической литературе и СМИ можно найти различные версии гибели Николая Кузнецова. Какая из них выглядит наиболее вероятной и как была увековечена память героя?

— Действительно, существуют различные версии гибели Кузнецова. При этом нельзя назвать какую-то из них окончательной. Прямых свидетелей, за исключением хозяина дома, в котором произошёл последний бой разведчика, не осталось. Официальная версия, считающаяся наиболее близкой к реальности, появилась благодаря усилиям друга и боевого товарища Кузнецова — Николая Струтинского. Он после войны продолжил службу в органах госбезопасности, в УКГБ УССР по Львовской области. Именно Струтинский нашёл место захоронения Кузнецова и добился переноса его останков на Холм Славы во Львов.

• Развалины ставки Адольфа Гитлера «Вервольф» («Оборотень») в селе Коло-Михайловка под Винницей
• РИА Новости
• © Игорь Виноградов

Согласно собранным Струтинским данным, 9 марта 1944 года Кузнецов и его спутники в немецкой форме вошли в село Боратин Львовской области. Они постучались в дом к крестьянину, который сказал им, что немцев в населённом пункте нет, а есть люди «со звёздочками» — это были переодетые в красноармейцев боевики УПА*. Кузнецов вступил в контакт с «ряжеными» и понял, что это украинские националисты. Произошёл бой, в ходе которого Кузнецов и его спутники погибли.

Националисты нашли на теле Кузнецова и передали немцам пакет с письменным отчётом о проделанной работе в спецотряде «Победители», который он планировал передать в Москву. После освобождения Львова в гестапо были обнаружены доказательства того, что этот пакет переслали в Берлин, в Главное управление имперской безопасности.

На том самом конверте была надпись «В случае моей гибели прошу передать в Москву в НКВД СССР генералу Ф.». Генералом Ф. был как раз начальник контрразведки генерал-лейтенант Пётр Васильевич Федотов, которого спецагент Колонист продолжал считать своим главным руководителем и наставником. Это лишний раз говорит о том, что Николай Кузнецов до конца своих дней чувствовал себя спецагентом контрразведки НКВД, как бы переданным «в аренду» 4-му управлению.

— Какой вклад Кузнецов внёс в победу над нацизмом?

— Как мы уже говорили, он участвовал в 11 резонансных ликвидациях высокопоставленных нацистских руководителей. Гибель этих чиновников сопровождалась некрологами в газетах, похороны также освещались в СМИ. Благодаря этому весь мир мог видеть, что на захваченной вермахтом территории СССР развёрнуто общенародное партизанское движение и земля буквально горит под ногами оккупантов.

Кроме того, он добывал ценную развединформацию, которая доходила до оперативного управления Генерального штаба Красной армии. В том числе Кузнецов захватил майора связи, у которого обнаружили карту оккупированной Украины с нанесённой на неё ставкой Гитлера под Винницей и немецкими линиями связи. Это были очень важные данные для советских спецслужб и командования Красной армии.

* «Украинская повстанческая армия» (УПА) — украинская организация, признанная экстремистской и запрещённая на территории России (решение Верховного суда РФ от 17.11.2014).