Картины Бориса Кустодиева всегда поражают своим праздничным настроем и выразительными образами. Известные купчихи живописца — с их яркой внешностью и пышными формами — словно вышли из народных сказок — они стали символом крепкой, основательной России начала XX века. Но что на самом деле кроется за этими образами? Почему художник писал женщин именно с такими фигурами? Мы подготовили пять неожиданных причин, объясняющих полноту героинь Кустодиева.
Полные фигуры купчих для Кустодиева символизировали изобилие и сытость. В его время женская пышность ассоциировалась с достатком и счастьем. Художник писал купцов и купчих так, чтобы подчеркнуть разницу между «жирными» годами дореволюционной жизни и нищетой послереволюционного периода. В их фигурах он словно бы запечатлел саму память об изобильных временах — своё личное прощание с уходящей Россией.
Толстые купчихи — это не просто персонажи картин, а символы устойчивой, прочной России. Кустодиев верил, что именно эти «тяжеловесные» образы смогут передать крепость русского духа и величие нации. Полнота купчих, словно крепкие стены дома, говорила о надёжности и стабильности. В этом была ирония: даже в самые трудные годы, когда художнику самому не хватало на хлеб и дрова, он продолжал создавать картины, полные жизни и добротного достатка.
После революции 1917 года образ богатой купчихи стал символом прежней, «устаревшей» России. Но для Кустодиева это было своеобразной насмешкой над современностью, где царили нужда и дефицит. Купчиха с её лишним весом — это такой себе контраст между прошлыми временами и тяжёлой скромной жизнью послереволюционного общества. Художник как бы напоминает, что эти образы ушли, оставив лишь тени воспоминаний.
Картины Кустодиева словно оживляют образы народного фольклора: эти купчихи будто бы сошли со страниц русских сказок. В их лицах и фигурах сила, здоровье и природная красота. Своей Русской Венерой живописец выражает восхищение простотой и основательностью русской красоты. Эти героини ярки, выразительны и, кажется, обладают поистине «земной» мудростью и силой, что ещё больше подчёркивается их фигурами.
Несмотря на личные трудности — болезнь, постоянные нужды, — Кустодиев сохранял оптимизм. Его пышные купчихи — это своеобразное противодействие унынию и проблемам. Пожалуй, это была своего рода терапия: создавая этот «сладкий мир», художник мог отвлечься от тягот в реальности. Он писал таких персонажей в попытке обрести свой мир красоты, счастья и гармонии, которых ему так не хватало.