Алексей Пушков: Быстро это вряд ли произойдет, поскольку у США есть огромный резерв накопленной мощи. Но постепенное «падение» неизбежно. Кстати, есть у такой оценки и антитеза. Нередко говорят: у американцев же все просчитано! Они все рассчитали наперед. У них там такие мозговые центры, такие университеты, такие кадры! Но это крупное заблуждение. Если бы у них было все просчитано, они как минимум не проиграли бы войну во Вьетнаме. И не проиграли бы — причем вчистую — войну в Афганистане, если уж все было так просчитано. А они проиграли и просто бежали из Афганистана.
Когда мы смотрим на систему аналитико-информационного обеспечения принятия решений в США, мы действительно видим много научных и политологических центров при различных университетах, а также того, что называют think-tanks — «фабрик мыслей». И создается ощущение, что политику США обслуживает гигантская интеллектуальная машина.
Но вот что я вам скажу. В США действительно есть очень сильные кадры, особенно в сфере региональных исследований, которые изучают отдельные страны, регионы и хорошо их знают — в деталях. И, конечно, у Америки есть значительные интеллектуальные ресурсы. Но если главная посылка неверная, а именно — сохранить гегемонию США в меняющемся мире, то никакие «фабрики мыслей» не помогут. Кроме того, процентов 50 работы научно-информационных центров США нацелено на то, чтобы доказать: США — самая лучшая страна в мире, самая исключительная, самая передовая, в общем, самая-самая. И на это уходит очень много интеллектуальных ресурсов.
Совсем недавно все говорили: какой кошмар, госдолг США уже 25 триллионов долларов! Сейчас — 35,6 триллиона. И это произошло только за годы президентства Байдена!
Кстати, мы на завершающем этапе существования Советского Союза также занимались в основном тем, что доказывали, что мы самые лучшие и что весь мир нам завидует. А потом выяснилось, что это было впустую, поскольку сама посылка была неверна.
И что это означает? А означает то, что интеллектуальные ресурсы США бросаются на пропагандистское, то есть в основном «непроизводительное» обслуживание системы. Американские идеологи убеждают в своем превосходстве самих американцев, подрастающее поколение, часть внешнего мира. Это дает пропагандистский результат, но с точки зрения понимания реального мира они работают вхолостую. Пока имидж им еще удается поддерживать, но все чаще повсюду задаются вопросом: а что у них там с ВВП? Почему они китайцам уже лет десять как уступают? Почему они не могут снизить свой огромный госдолг? Почему доля промышленности в их экономике — лишь 17-18 процентов?
Сталкиваясь со всеми этими вопросами, интеллектуальный потенциал США все больше расходуется на пропагандистский «гудок». Поэтому считать, что США — это страна, которая все видит наперед и все просчитывает, наивно. Это далеко не так. У Америки — очень большой объем крупных ошибок и просчетов при принятии важных решений.
И посмотрите на качество американского руководства. Если Америка такая «умная» страна, то, как, объясните мне, одним из двух главных кандидатов в президенты может быть Камала Харрис? А при ней кандидатом в вице-президенты Тим Уолц, этот бессмысленный человек из Миннесоты, который сам признается, что регулярно «тупит», но вы на это не обращайте внимания, это, мол, моя милая домашняя черта.
Недавно у Камалы Харрис отключился суфлер. Так она раз за разом повторяла последнюю фразу, потому что не умеет говорить от себя. И то, что она постоянно несет ахинею, тоже известно. Когда ей задают вопросы по экономике, она начинает отвечать так: «Я выросла в семье среднего класса, и моя мама меня воспитывала вот так и так». Но кому интересно, как ее воспитывала мама, возмущаются многие американцы. Объясните нам, что вы будете делать с налогами? С инфляцией, с инфраструктурой городов? Но и она, и Тим Уолц в интеллектуальном плане — это пустыня. Где же от Демократической партии сильные кандидаты в «умной» Америке? Почему их нет?
Точно так же происходит измельчание и европейской элиты. Кого сегодня можно сравнить с де Голлем, Колем или даже с той же Маргарет Тэтчер? Посмотрите на эту череду британских премьеров, которые соревнуются между собой в бездарности. Впрочем, на первом месте Лиз Трасс, это бесспорно.
Другой важнейший фактор прогрессирующего ослабления США — отсутствие внутреннего единства, глубокий раскол страны. Правящей элите все труднее справляться и с внутренними, и с внешними вызовами. Гегемония стоит дорого, ведет к имперскому «перенапряжению сил». И ее все труднее защищать на мировой арене. Это относится ко всему Западу.
Альтернативная платформа — БРИКС — отстаивает совершенно другие принципы современного миропорядка: невмешательство во внутренние дела, уважение суверенитета, равноправие, отказ от диктата, большая роль в международных организациях тех государств, которые были ранее поставлены Западом в зависимое положение. И, конечно, это учет сдвигающегося баланса сил в сфере экономических потенциалов. Сейчас в топ-десятке ведущих экономик мира — 5 стран — членов БРИКС или кандидатов на вступление в объединение. Такого никогда прежде не было. Таким образом, появление БРИКС отражает не просто желание лидеров сотрудничать, у этого объединения есть объективная мощная экономическая основа.
Алексей Константинович, не слишком ли много внимания мы уделяем выборам президента США? Кто бы ни пришел в Белый дом, Трамп или Харрис, вряд ли российско-американские отношения изменятся, сдвинутся с той мертвой точки, на которой они сейчас находятся.
Алексей Пушков: На мой взгляд, от выборов в США зависит довольно много. Не являюсь приверженцем той точки зрения, что для нас безразлично, кто станет американским президентом. Ведь в США речь идет не только о конкуренции двух персон, речь о конкуренции двух типов развития США.
Во-первых, это два разных взгляда на внутреннее развитие страны. Трамп как-то сказал, что сражение в США идет не просто за политику, а «за душу Америки». Почему это важно для нас? Потому что за Камалой Харрис стоят либеральные круги, которые предлагают враждебный нашим ценностям тип общественного развития США. Это поощрение так называемой «мультигендерности», отказ от системы двух полов, поощрение детей к транссексуальным операциям, продвижение движения ЛГБТ (запрещено в РФ. — «РГ»), однополых браков и однополых усыновлений, поощрение бесконтрольной миграции, которая превратит Америку в итоге в однопартийную страну, где будет установлена фактическая диктатура Демократической партии, поскольку мигранты всегда голосуют за пустивших их в страну демократов. А демократы крайне враждебно относятся к России.
БРИКС превращается одновременно и в символ, и в главную несущую конструкцию многополярного мира, который призван заменить собой мир, основанный на западной гегемонии
Камала Харрис, представитель цветной «небинарной» Америки, активно отстаивает такой путь развития. Речь идет о полном переформатировании американского общества на основах «новых», неприемлемых для нас ценностей.
Трамп выступает за совершенно другой тип развития. Это сохранение корневой, базовой Америки с традиционными ценностями. Во внешней политике он считает, что надо сокращать международные обязательства США. Мы уже говорили об «имперском перенапряжении». Это известный феномен. Все империи рушились, когда брали на себя чрезмерные обязательства во внешних делах. Такова была судьба испанской империи, которая в итоге так и не справилась с Латинской Америкой, судьба британской и французской империй. И такая же судьба, безусловно, грозит американской империи. Она «перенапрягается» по большому фронту своих внешних обязательств.
В США речь идет не только о конкуренции двух персон — Камалы Харрис и Дональда Трампа. Речь о конкуренции двух типов развития США. Фото: REUTERS
Сейчас США находятся в трех ловушках. Первая — украинская ловушка. Они уже настолько вложились в Украину, что не знают, как выходить из этого кризиса. Бросить ее как Афганистан? Не могут. Продолжать? Можно, но как справедливо предупреждает Трамп, это может привести к ядерному конфликту с Россией. Они уже настолько связали себя с так называемой «победой» Украины, что теперь им очень трудно дать задний ход.
Вторая ловушка — ближневосточная. Они не могут отказаться от поддержки Израиля — в силу того, что в США существует очень мощное произраильское лобби. Но они и не могут открыто поддерживать премьера Израиля Нетаньяху во всем, что он делает, потому что это бьет по позициям США в арабском мире. Американская схема примирения Израиля с соседями через установление хороших отношений между Тель-Авивом и Саудовской Аравией находится под большим вопросом. США пытались вывести Израиль из изоляции в этом регионе. Не получается. Более того: арабский мир настаивает на создании палестинского государства, что категорически отвергает Израиль. Значит, это тоже ловушка.
И, третья ловушка — это Тайвань. Проблема Тайваня может стать капитальной ловушкой для США. Тем более что здесь возникает вопрос: а поддержит ли американцев Европа, если США пойдут на конфликт с Китаем? Европа и так сильно подорвала себя экономически разрывом с Россией. Если она еще и разругается с Китаем, с которым у ЕС триллионный торговый оборот, то европейская экономика, скорее всего, просто рухнет. Американцы же монументально вложились в Тайвань — и политически, и идейно. А китайцы настаивают, что будут добиваться присоединения Тайваня.
Объективно важнейшая задача для США — приспособиться к меняющейся глобальной системе координат. Но приспосабливаются они очень плохо
И как США выходить из этих трех ловушек? Ответа нет, тем более в условиях, когда утрачено равновесие между внешними обязательствами и снизившейся силой страны.
И что же предлагает Трамп? В чем его отличие от Харрис во внешней политике?
Алексей Пушков: У Трампа есть понимание, что Америке не по силам расходовать себя на весь мир. Что не надо посылать войска в Венесуэлу, как в свое время предлагал его советник по нацбезопасности Джон Болтон. Не надо ассоциировать себя с Украиной до такой степени, будто Украина — часть США и отстаивать ее интересы ценой собственной безопасности. Не надо пытаться сменить режим в Иране и т.д. Трамп предлагает соразмерять американскую внешнюю политику с возможностями страны. И выделить одно-два направления, на которых Америка должна проявлять себя решительно: по его словам, это Ближний Восток и Китай. Россия не входит в число тех направлений, на которых Трамп намерен рисковать американской безопасностью. Он не хочет жертвовать американскими интересами ради конфликта со страной, от которой не исходит реальной угрозы для США. Трамп считает, что Украина для США — во многом надуманная тема. «Этой войны не должно было быть», — говорит он. Его же спросили на дебатах: «Вы хотите победы Украины?». Трамп ответил: «Я хочу прекратить эту войну».
А напарник Трампа по выборам, кандидат в вице-президенты США от республиканцев Джей Ди Вэнс уже изложил некий план по Украине: не трогать тему утраченных Украиной территорий, в НАТО Украину не принимать, но дать ей гарантии безопасности. И на этом, по его словам, конфликт надо заканчивать. Этот подход принципиально отличается от линии администрации Байдена и от позиции Камалы Харрис, которая говорит: позвольте, если мы пойдем по этому пути, то это капитуляция, США не могут себе этого позволить.
Конечно, предвыборные заявления — это одно, а реальная политика, как мы знаем, другое. Однако разница в подходах между двумя претендентами на американский Белый дом достаточно заметна.
Алексей Константинович, не могли бы вы коротко подвести итоги закончившегося в Казани саммита БРИКС.
Алексей Пушков: В современном политическом контексте значение саммита БРИКС в Казани трудно переоценить. Не сомневаюсь, что историки будут считать 22-24 октября 2024 года символической датой перехода мира к новому состоянию — от однополярности к многополярности. Понятно, что это процесс длительный, очень сложный и далеко еще не завершившийся. Однако саммит в Казани показал несколько очень важных вещей.
Во-первых, он проходил в условиях политической войны, которую Запад ведет против России, и упорного стремления западного альянса подвергнуть нашу страну внешней изоляции. На это направлены большие дипломатические, финансовые и информационные усилия. И вот в этой обстановке в Россию приезжают делегации из 36 стран незападного мира, в том числе крупнейших, и лидеры 20 с лишним государств — вопреки Западу. Это и есть прямое несогласие с американской политикой, прямой вызов так называемому «миру, основанному на правилах», которые пытаются всем навязать США.
Во-вторых, в Казанской декларации саммита однозначно осуждается политика односторонних санкций со стороны Запада. И это голос не только России, но и большой части мирового сообщества, представляющего почти половину населения Земли. Это означает, что за пределами западного альянса санкции поддержаны никем не будут.
В-третьих, саммит подтвердил нацеленность стран — членов БРИКС и поддерживающих их государств на выработку независимой от Запада альтернативной финансовой расчетно-платежной системы. Этот аспект работы БРИКС вызывает немалую озабоченность на Западе, поскольку будет иметь своим результатом снижение зависимости стран БРИКС от Запада в финансовой сфере.
И, наконец, четвертое. На саммите принято решение о создании нового формата участия в деятельности БРИКС. У нынешних членов БРИКС появятся государства-партнеры — 13 государств, что существенно повысит потенциал и политическое влияние этого объединения.
Таким образом, БРИКС превращается одновременно и в символ, и в главную несущую конструкцию многополярного мира, который призван заменить собой мир, основанный на западной гегемонии.
Как реагируют на успехи БРИКС страны «Большой семерки», и прежде всего США?
Алексей Пушков: Недавно в США Атлантический совет выпустил 40-страничный доклад, где по пяти позициям анализировал, может ли БРИКС подорвать позиции доллара, сократив сферу его обращения. Эта озабоченность неслучайна. Ее надо рассматривать в более широком контексте.
Дело в том, что Соединенные Штаты Америки начали слабеть уже в 80-е годы прошлого века. Но это было замаскировано их общей мощью: США слабели в то время относительно самих себя. Если в 1960 году их доля в мировой экономике составляла 40 процентов, то к 1980-му она снизилась до 30 процентов. При этом США несли тот же объем военных обязательств, что и в 1960-м. Таким образом, нагрузка на американскую экономику осталась такой же, но ее роль в мировой экономике сокращалась. Но в XXI веке этот разрыв уже невозможно скрыть. Сейчас доля экономики США в мировом ВВП — 14-15 процентов. С 2014-2015 годов по объему ВВП в пересчете по паритету покупательной способности их опережает Китай. Таким образом, сейчас США слабеют не только относительно себя прежних, они слабеют уже и относительно других центров силы.
При этом объем обязательств, которые несут США, даже вырос. Речь не только об Украине. Обязательства американцев таковы, что нельзя исключать, что на Дальнем Востоке им придется вступить в конфликт еще и с Китаем, а на Среднем Востоке — с Ираном. И это при том, что их экономика теперь составляет только 14 процентов от мировой.
Объективно важнейшая задача для США — приспособиться к меняющейся глобальной системе координат. Но приспосабливаются они очень плохо. США наращивают внешние обязательства и лишь печатают деньги и увеличивают свой государственный долг. Темпы роста госдолга США катастрофически ускорились. Только за три недели октября они выросли на 435 миллиардов долларов — это абсолютный рекорд за всю историю США.
Совсем недавно все говорили: какой кошмар, госдолг США уже 25 триллионов долларов! Сейчас — 35,6 триллиона. И это произошло только за годы президентства Байдена! Тогда как еще относительно недавно за один президентский срок госдолг США увеличивался на 1,2-1,5 триллиона долларов. Так Америка компенсирует гигантские расходы, которые ее экономика уже не способна выдерживать, увеличением денежной массы, которую ФРС запускает в оборот. Вот это и есть жизнь взаймы. При этом частично они компенсируют такую ситуацию недофинансированием развития самих США.
Именно по этой причине за Трампа с его лозунгом America First готова голосовать как минимум половина Америки. За него половина и в 2016 году голосовала, и в 2020-м. Как известно, судьбу выборов в США решают 300-400 тысяч голосов, а то и меньше. Трамп привлекает тем, что призывает финансировать и поддерживать собственную страну, больше вкладывать в сами США, развивать производство, создавать рабочие места.
Вернемся, однако, к БРИКС. Расширение зоны действия БРИКС воспринимают в США как сужение зоны влияния Америки.
Вы считаете, что для них это действительно угроза?
Алексей Пушков: Не для США как таковых, но для их гегемонии — безусловно. С 2010-2012 годов БРИКС из только что созданной группы незападных стран превратилось в нечто, что уже стучится им в дверь. Сегодня США просто не могут абстрагироваться от БРИКС. А если почитать западные СМИ, то для Запада БРИКС становится наваждением. Страны незападного мира, несогласные с «миром по-американски», миром, основанном на западных «правилах», объединяются для того, чтобы создать принципиально новую систему координат: координат политических, что уже сказывается и еще скажется на деятельности ООН; координат финансовых — в виде работы над новой расчетно-платежной системой; и координат в сфере взаимной торговли, 65% из которой уже осуществляется в национальных валютах.
Сейчас более 85 процентов мировых торговых расчетов приходится на доллар. А если значительная часть расчетов будет изъята из долларового оборота? Это будет означать существенное снижение роли и веса США в глобальных финансовых операциях. Постепенно международный статус доллара понизится. Вероятно, он еще долго будет мощнее евро, фунта, иены и, по всей вероятности, мощнее юаня — в силу инертности мировой финансовой системы и того, что на США и страны G7 все еще приходится около 30% мирового ВВП. Но это уже будет другой уровень мощи. Именно поэтому восприятие растущего влияния БРИКС в мире тесно связано с ощущением снижающейся роли США.