Сегодня, чтобы защищать интересы сторон в процессе, достаточно предъявить диплом о высшем юридическом образовании, а мировые и районные суды не требуют и этого. Отсутствие каких-либо стандартов, этических правил у представителей и механизмов контроля их деятельности, по мнению федерального ведомства, снижает качество их услуг и повышает риск мошенничества.
Поэтому круг таких лиц хотят сузить. По замыслу разработчиков, права граждан в судах смогут отстаивать они сами (либо родители, опекуны), адвокаты и спецсубъекты, например государственные юрбюро. Права юрлиц – корпоративные юристы, адвокаты и опять же спецсубъекты, но и другие, скажем, патентные поверенные.
Текст законопроекта собирались обнародовать к 1 октября, однако работа над ним все еще продолжается, скорее всего из-за развернувшейся вокруг документа бурной полемики. Это подтвердил и всероссийский форум “Юридическая неделя на Урале”: его участники полагают, что изменения затронут широкий круг интересов, потому очень важен взвешенный подход.
– Хватит ли на всех адвокатов, ведь, по экспертным оценкам, из 300 тысяч судебных представителей в стране только 25 процентов имеют такой статус? Не поднимут ли они расценки, воспользовавшись ситуацией? Не изменит ли реформа природу адвокатуры, которая не является предпринимательской деятельностью, в отличие от частной практики? Наконец, как быть юристам холдингов, которые числятся в штате одной компании, но обслуживают интересы группы? – рассуждает свердловский бизнес-омбудсмен Елена Артюх.
Правозащитник выступает за разработку единых стандартов и порядка оказания юруслуг
Хотя минюст оперирует термином “профессионализация”, по смыслу получается монополизация судебной защиты адвокатами.
– По уголовным делам она уже существует, но тут я против. Только-только подняли судебную госпошлину, зачем создавать дополнительное социальное напряжение? Лучше идти по пути узкой специализации представителей (налоговое право, интеллектуальное, земельное и т. п. – Прим. ред.), – говорит Аркадий Брызгалин, глава центра экономических экспертиз.
– Бывают очень объемные споры – налоговые, антимонопольные, где требуется глубокое знание материалов. Может ли адвокат, работающий индивидуально, обеспечить эту работу? Думаю, нет, – соглашается Алевтина Белешова, общественный представитель по налогам челябинского уполномоченного по защите прав предпринимателей. – Юридические корпорации – это целые производства, где внедрено проектное управление. Саморегулирование – хороший инструмент, он позволяет и отслеживать качество услуги, и оставаться в рынке.
Противоположной точки зрения придерживается адвокат Максим Колесников. По его словам, создание единой корпорации профессиональных представителей будет во благо. Называть это ограничением профессии неоправданно: разве сегодня кто-то по уголовным делам не может найти представителя на любой кошелек?
– 70 процентов членов палаты живут за счет государства, оказывая бесплатную помощь по уголовным делам, и лишь треть зарабатывает на клиентах. Мы только выиграем от того, что частнопрактикующие юристы придут к нам. При этом у адвоката высокие стандарты, он не может сначала защищать интересы кредитора, потом должника, а в третьем процессе – бывшей жены должника, используя информацию, полученную ранее, – подчеркивает Колесников.
Компромиссные варианты предлагают бизнес-омбудсмен Ставрополья Сергей Шишов и руководитель уральской юрфирмы Арсений Артюх. В частности, правозащитник выступает за разработку единых стандартов и порядка оказания юридических услуг, это обяжет давать письменные заключения, не разглашать сведения, готовить выступления доверителя в суде и т. д. Предприниматель же считает, что лучше сделать переход к адвокатской монополии плавным – в течение 3-5 лет либо по мере выхода на рынок новых выпускников юридических вузов, которые будут сдавать экзамены на присвоение статуса. Тогда с течением времени состав судебных представителей сменится сам собой.