Именно в 1959 году возобновил работу Московский театр миниатюр. Уникальный театр, который позволял себе шутить даже в те годы, когда это было вовсе не безопасно. Кто только не ставил в этом театре: от Юрия Любимова до Марка Захарова, именно в Театре миниатюр окончательно созрело его желание быть не артистом, а режиссером.
Даже в те годы, когда театром руководил писатель Владимир Поляков и тут шли полноценные спектакли, – все равно Московский театр миниатюр находился на обочине театральной жизни, или, чтобы никого не обижать, на границе между театром и эстрадой.
И так продолжалось, пока коллектив не возглавил в качестве сначала главного режиссера, а потом художественного руководителя Михаил Левитин. Уже тогда было понятно: Левитин – не режиссер, который просто ставит в разных театрах, но человек, который посредством спектаклей создает свой мир. Например, прогремела на всю Москву его постановка “Странствия Билли Пилигрима” по Курту Воннегуту, который – о, чудо! – приехал на премьеру. В спектакле были зонги, написанные Юлием Кимом и Владимиром Дашкевичем, тоже довольно редкое в то время явление.
И вот Левитин возглавил Театр миниатюр. Через некоторое время настоял на его переименовании: театр “Эрмитаж”. Переименовать театральный коллектив – дело тоже, конечно, не очень простое, но создать свой и, действительно, новый театр – задача посложней будет.
Мы, конечно, отдаем дань всем людям, которые создавали Московский театр миниатюр за эти 65 лет, но когда сегодня говорим: “Театр “Эрмитаж”, конечно, подразумеваем Михаила Левитина. Михаилу Захаровичу удалось создать свой авторский театр, ни на какой иной не похожий.
У каждого хорошего, тем более авторского театра должна быть собственная “Чайка” – постановка, начинающая новую эстетику коллектива. Такой, например, был “Тиль” у Марка Захарова или “Добрый человек из Сезуана” у Юрия Любимова. Левитинская “Чайка” случилась в 1982 году: “Хармс! Чармс! Шардам”, или Школа клоунов”. Неведомая стилистика. Авторы, которых давно не ставили. Зрительский шок.
1982 год, замечу, это разгар советской власти, которая кажется твердой и неколебимой. И тут – нате вам! – обэриуты. Даниил Хармс – уже не запрещен, но еще сомнителен, здесь же – целый спектакль по его произведениям. Советские чиновники, явно не поняв сути действия, упустили главное: это был веселый театральный разговор о свободном отношении к жизни. Понимаете, да? К жизни можно относиться не так, как велит начальство, а ровно так, как хочется отдельному человеку. Оказывается, не только колбаса, но и человек может быть отдельным, непохожим, другим. Правда, отдельные люди были в дефиците, так же как и колбаса.
Неведомая стилистика. Авторы, которых давно не ставили. Зрительский шок
Вот этот пристальный взгляд в лицо отдельной личности, если угодно: защита права личности на собственную жизнь – и составили суть эстетики “Эрмитажа”, который никогда не боялся быть ни на кого не похожим коллективом.
В начале жизни театра в нем работало много звезд: Виктор Гвоздицкий, Любовь Полищук, Роман Карцев, Виктор Ильченко, Марина Шиманская… Можно долго перечислять. Сегодня, кажется, что Левитину нужны не звезды, а единомышленники, если угодно – единственномышленники, то есть те актеры, которые понимают театр ровно так, как худрук. Здесь крайне редко бывают приглашенные звезды или режиссеры. Здесь существует компания друзей, которые приглашают в зал тех, кому понятен их язык и интересны близкие им проблемы.
И зрители приходят. Последняя постановка Левитина – старшего по пьесе Левитина-младшего – комедия о Елене Блаватской “Веселая женщина” идет при аншлагах.
Афиша руководимого Левитиным “Эрмитажа” не повторяет никого. А если вдруг и повторяет – крайне редко, – то каким-нибудь невероятным образом. Например, когда Левитин ставил “Живой труп”, то взял в соавторы себе и Льву Толстому … Астора Пьяццоллу.
Защита права личности на собственную жизнь и составили суть эстетики “Эрмитажа”
С декабря 2015 года “Эрмитаж” работает не в своем здании на Каретном Ряду, а в небоскребе на Новом Арбате. Для того чтобы попасть в зал, надо подняться по довольно высокой лестнице. Поэтому пожилые люди, не говоря уж об инвалидах, посетить театр не могут. Рядом с лестницей виден испорченный эскалатор. За девять лет московские чиновники от культуры не смогли театру его починить.
Для меня этот неисправный эскалатор – символ отношения к театру начальства. То, что за девять лет не починили эскалатор, – полбеды. Но давайте вспомним: сколько театральных зданий за это время отремонтировали. Дом театра “Эрмитаж” в Каретном Ряду в этот список не попадает почему-то. Скоро будет юбилей: 10 лет, как театр живет в чужом помещении. Десять лет!
Михаил Левитин работает, регулярно выпуская необычные, ни на какие другие не похожие постановки. Работает в совершенно не театральном месте, в абсолютно не театральном зале, который попытались сделать максимально уютным.
Для меня итог шестидесяти пяти лет жизни Московского театра миниатюр – именно то, что Левитин сумел создать свой, ни на какой иной не похожий, театр. Он может кому-то нравиться, кого-то раздражать, кому-то даже казаться скучным. Дело вкуса. Но очевидно, что этот театр – всегда живой. И другой. Ни на кого не похожий. Иным и не может быть коллектив, который своим языком рассказывает об отдельных людях.
С Днем рождения! Новых спектаклей и новой радости!