23 сентября 2024
.png) |
| © fizkes / Фотобанк 123RF.com |
В ходе проведения прокурорской проверки сотрудник прокуратуры, несмотря на слабые возражения со стороны менеджера проверяемой им организации, сам вытащил из стола документы, необходимые ему для проверки, и изъял их (в подлинниках). Действия прокурора были запечатлены офисной камерой видеослежения, как и и его реплики (например, что “он сам разберется, что ему делать”) (Постановление Восьмого ААС от 29 августа 2024 г. № 08АП-6949/24).
Организация, которая подверглась такой суровой проверке, оспорила действия прокурора в суде, требуя признать незаконными “действия прокурора по проведению обыска в помещении”.
Прокуратура была несогласна с такой квалификацией действий своего сотрудника:
- Закон о прокуратуре дает прокурору такое самостоятельное полномочие, как беспрепятственный доступ ко всем помещениям и документам проверяемой организации,
- решение о проверке было выдано менеджеру организации, который, между прочим, сам указал прокурору на местоположение документов, хотя на видеозапись этот фрагмент беседы и не попал,
- документы, хоть и в подлинниках (забирать их Закон о прокуратуре не запрещает) были изъяты по описи и возвращены после завершения проверки;
- положения УПК РФ к прокурорской проверке не применяются, поэтому назвать спорные действия прокурора обыском никак нельзя.
Ознакомившись с доказательствами, суд все же признал, что прокуратура отчасти не права:
- прокуратурой было принято решение о проведении проверки заявителя на предмет соблюдения требований законодательства о банковской и микрофинансовой деятельности и соблюдения требований законодательства в сфере предоставления потребительских займов;
- вместе с тем доказательств доведения до сведения руководителя заявителя решения о проведении проверки материалы дела не содержат, при этом вопреки позиции прокуратуры сотрудник заявителя – менеджер (которому вручили решение о прокурорской проверке) уполномоченным представителем проверяемой организации не является ввиду отсутствия какой-либо доверенности о наделении данного сотрудника общества таковыми полномочиями;
- из представленной видеозаписи спорной проверки следует, что прокурор приказывает менеджеру отодвинуться от стола, после чего требует предоставить доступ к компьютеру, на что менеджер поясняет, что не уполномочен вести переговоры с представителем прокуратуры. Затем прокурор требует отойти в сторону и показать ему шкаф, который стоит рядом с рабочим местом менеджера, на что последний поясняет, что нужно дождаться директора и начинает звонить директору по телефону, после чего прокурор, не дожидаясь того, как менеджер дозвонится до руководителя, открывает тумбочку стола, достает из нее документы и кладет их на стол. До этого момента менеджер ничего не говорил о нахождении каких-либо документов в тумбочке его стола, в свою очередь у прокурора также каких-либо вопросов о содержимом данного стола не было, требования о предоставлении доступа к столу он также не озвучивал. На следующем фрагменте видеозаписи менеджер предлагает без директора не проводить какие-либо действия, на что прокурор говорит, что он сам разберется, что ему делать;
- из представленных видеозаписей следует, что менеджер не указывал о местонахождении документов, к нему не было адресовано требование о предоставлении данных документов, сотрудники прокуратуры самостоятельно открывали тумбочки, шкафы, проводили осмотр содержимого и изымали документы;
- в обоснование правомерности действий сотрудника прокуратуры суду приводится полномочие, содержащееся в абзаце 2 п. 1 ст. 22 Закона о прокуратуре, согласно которому прокурор при осуществлении возложенных на него функций по предъявлении служебного удостоверения вправе беспрепятственно входить на территории и в помещения органов, указанных в п. 1 ст. 21 этого закона, иметь доступ к их документам и материалам, проверять исполнение законов в связи с поступившей в органы прокуратуры информацией о фактах нарушения закона;
- вместе с тем, по убеждению суда, данное полномочие предусматривает добровольное предоставление проверяемым лицом документов, а не их самостоятельное отыскание прокурором,
- в то время как спорные действия, осуществленные прокурором, более соответствуют понятию обыска, предусмотренного положениями статей 182 и 184 УПК РФ, согласно которым обыск представляет собой следственное действие, суть которого состоит в поиске и изъятии орудий, оборудования, иных средств совершения преступлений, а также документов, ценностей и прочих предметов, могущих иметь доказательственное значение. Данный вывод подтверждается предоставлением прокурору абзацем 3 п. 1 ст. 22 Закона о прокуратуре отдельного полномочия требовать от руководителей и других должностных лиц представления необходимых документов и материалов или их копий, статистических и иных сведений в сроки и порядке, которые установлены пп. 2, 2.1, 2.3, 2.4, 2.5 ст. 6 данного закона;
- ссылка прокуратуры на положения п. 10 ст. 21 Закона о прокуратуре, согласно которым в случае приостановления проверки документы и материалы, изъятые у проверяемого органа (организации), возвращаются проверяемому органу (организации), отклоняется судом, поскольку статья 21 Закона регламентирует предмет надзора прокурора, включающий порядок проведения проверки, вместе с тем полномочия прокурора регулируются статьей 22 Закона о прокуратуре, в которую законодателем право прокурора на изъятие документов у проверяемой организации включено не было;
- как указано в постановлении Конституционного Суда РФ от 17 февраля 2015 г. № 2-П, Законом о прокуратуре на органы прокуратуры возложены публичные функции, которые связаны с осуществлением от имени Российской Федерации – независимо от иных государственных органов – надзора за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов, действующих на территории РФ, всеми поименованными в данном федеральном законе субъектами права; при этом на органы прокуратуры распространяется требование Конституции РФ о соблюдении прав и свобод человека и гражданина, а реализация прокурором его полномочий не должна приводить к подмене функций других органов публичной власти;
- ввиду изложенного суд поддерживает вывод о том, что прокурор совершил незаконные действия по проведению обыска и изъятию документов в помещении, где располагается структурное подразделение заявителя, чем превысил свои полномочия, предусмотренные Законом о прокуратуре. Кроме того, самостоятельно отыскивая документы, прокурор получил доступ ко всей документации заявителя, а не только к документам, относящимся к предмету проверки, что Конституционным Судом РФ в Постановлении № 2-П отмечено как превышение полномочий прокурора;
- также не свидетельствует о правомерности оспоренных действий то обстоятельство, что полученные в ходе проверки документы послужили основанием для возбуждения дел об административных правонарушениях, предусмотренных ч. 1 ст. 14.56 КоАП РФ, в отношении иного юридического лица