Многосерийный художественный телефильм Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны» уже давно перешёл из разряда классики в разряд чего-то такого, что намертво вшито в наш культурный код.
Штирлиц стал героем анекдотов наряду с тем же Василием Чапаевым, и это ещё посмотреть надо, о ком их рассказывают больше. Мы частенько говорим фразами из этого фильма — во всяком случае, знаменитые «Штирлиц… А вас я попрошу остаться», «Запомните — никому верить нельзя. Мне — можно» и «Мы все под колпаком у Мюллера» вылетают из нас с завидным постоянством.
Да и вообще культовое кино разобрано буквально на молекулы. Чаще всего, конечно, встречаются любители поиска киноляпов — дескать, вся сантехника в фильме советская, а герои носят обручальное кольцо на правой руке, тогда как немцы всегда носили его на левой. Есть любители поиска исторической достоверности. Они самые въедливые и дотошные. Благодаря им все уже, наверное, оповещены о том, что СС, эта элитная организация Третьего Рейха, куда входил и русский разведчик Макс Отто фон Штирлиц, никак не могла весной 1945 года носить чёрную форму — к тому моменту почти все члены этой организации перешли на полевую форму цвета фельдграу, то есть серо-зелёную. А, ну да — фломастер, которым Штирлиц виртуозно рисует шаржи на высшую элиту нацистской Германии, тоже ни к селу, ни к городу — он появится только в 1960 году.
Смерть профессора
Штирлиц, конечно, в этом плане лидирует, что вполне естественно. Но ведь и второстепенные персонажи не обойдены вниманием. Скажем, профессор Вернер Плейшнер в исполнении Евгения Евстигнеева тоже удостоился анекдотов, выдержанных в фирменном стиле чёрного юмора: «Профессор Плейшнер уже пятый раз выбрасывался в окно. Яд всё не действовал». Имеется в виду самая, наверное, щемящая сцена в фильме, когда профессор, вторично придя на давно уже проваленную явку в городе Берн, в Швейцарии, внезапно понимает, что окружён агентами гестапо, и осознаёт, что только сам в этом виноват, после чего принимает цианид.
Виноват он был, прежде всего, вот в чём: «Пьяный воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку». Он расслабился в нейтральной Швейцарии и попросту забыл посмотреть на окно явочной квартиры. А ведь Штирлиц его предупреждал, что если на подоконнике вдруг окажется горшок с геранью, это значит, что явка провалена, и ходить туда ни в коем случае нельзя.
И вот тут самое время задать очень серьёзный вопрос. Нет, не создателям фильма. А самому Штирлицу, которого по-настоящему звали Всеволодом Владимировым — имя Максим Исаев было всего лишь его первым оперативным псевдонимом.
Вина Владимирова
Всеволод Владимирович! А вам не кажется, что смерть профессора лежит на вашей совести?
Дело в том, что такая система условных знаков, как оконная сигнализация, была в 1945 году днём даже не вчерашним, а позавчерашним. И это было лучше всех известно русским революционерам, которые ещё в конце XIX столетия убедились, что про окна в конспиративной игре следует крепко-накрепко забыть. Собственно, в брошюре «Задачи русских социал-демократов», изданной в 1898 году, Владимир Ленин предупреждал: «Правительство опутало уже заранее сетью своих агентов не только настоящие, но и возможные, вероятные очаги антиправительственных элементов. Правительство изобретает новые приемы, ставит новых провокаторов…»
Одним из этих новых приёмов было вот что. Узнав через агентов, внедрённых в революционные организации, про систему подачи сигналов о проваленных явках путём выставления каких-либо предметов на подоконник, жандармы применили простую тактику. За явочной квартирой устраивали многодневную слежку, обращая особое внимание на наличие или отсутствие занавесок, на их положение, и уж, конечно, на предметы, стоящие на подоконнике. И, когда вламывались в явочную квартиру, первое, что делали — запрещали кому бы то ни было приближаться к окну. А если всё-таки замечали хоть малейшие перестановки, возвращали всё в первоначальный вид. И устраивали засаду. На этом погорели очень и очень многие, так что уже к революции 1905-1907 годов такой ерундой, как оконная сигнализация, не пользовался почти никто. А уж большевики — точно. Тут постарался Ленин, который на II Съезде РСДРП 1903 года поставил вопросы: «Слежение за шпионами. Борьба со шпионами и провокаторами. Формы её, бывшие и желательные». Впоследствии методы, разработанные в том числе и Лениным, легли в основу методов ВЧК. А ведь структура, где служил Всеволод Владимиров, в момент своего рождения 20 декабря 1920 года называлась Иностранным отделом при НКВД РСФСР.
Лучшие роли актера Вячеслава Тихонова
Лучшие роли актера Вячеслава Тихонова
Мог ли полковник Владимиров, он же Макс Отто фон Штирлиц, забыть азы? Теоретически он мог о них даже не знать, поскольку занимался оперативной работой с 1919 года. Но вот своего отца он вряд ли забыл. А его отец, между прочим, был привлечён к делу социал-демократии не кем-нибудь, а самим Георгием Плехановым. Да и потом он был, что называется, в центре циклона — вместе с сыном жил в эмиграции, в том же Берне, был знаком с Лениным… В общем, маленький Сева, будущий Штирлиц, должен был всё это дело знать не смолоду, а буквально с пелёнок, поскольку рос в окружении самых матёрых подпольщиков. Так что профессор Плейшнер не виноват ни в чём. Если бы даже воздух свободы не сыграл с ним злую шутку, и он посмотрел бы на окно, это ни к чему бы не привело. Немецкие агенты гестапо 1945 года были вряд ли глупее русских жандармов 1905 года, и о всяких фокусах с окошками знали отлично. Профессор был обречён по определению.
<!—Расположение: —>