 |
| © alphababy / Фотобанк 123RF.com |
Росздравнадзор не смог добиться привлечения к административной ответственности по ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ (грубое нарушение лицензионных требований) для медицинской клиники, которая — по мнению надзорного органа — не исполнила императивное предписание п. 24 Порядка оказания медпомощи больным с сердечно-сосудистыми заболеваниями (далее — Порядок № 918н) о направлении пациента в медорганизацию, оказывающую специализированную медпомощь, в том числе ВМП, при невозможности выполнения операции с применением рентгенэндоваскулярных методов лечения через артериальные, венозные сосуды или камеры сердца под рентгеновским контролем в условиях операционной, оснащенной специализированной ангиографической установкой, либо операции на открытом сердце в условиях кардиохирургической операционной, в том числе с использованием аппарата искусственного кровообращения, в условиях медорганизации, проводившей диагностику, а также нарушила Порядок оказания медпомощи взрослому населению по профилю «анестезиология и реаниматология» (далее — Порядок № 919н) в части непроведения диагностических мероприятий пациенту во время анестезии, реанимации, в результате чего отсутствует функциональный мониторинг за адекватностью анестезии.
Суды всех инстанций указали, что спорные эпизоды, которые произошли в ходе неудачной операции по стентированию правой коронарной артерии ретроградным доступом и во время второй части операции по стентированию, имели место 16.12.2022 и 22.12.2022, внеплановая проверка клиники Росздравнадзором по жалобе вдовы пациента проведена в июле следующего года, а протокол об АП составлен в августе. Между тем, на момент принятия решения судом первой инстанцией истек трехмесячный срок давности привлечения клиники к административной ответственности, установленный ст. 4.5 КоАП РФ.
Довод Росздравнадзора о том, что деяние ответчика затрагивает права и законные интересы потребителя в рамках отношений, регулируемых законом о защите прав потребителей, следовательно, необходимо руководствоваться установленным КоАП РФ годичным сроком давности, суд отверг со ссылкой на постановление Конституционного Суда РФ от 15.01.2019 № 3-П, в котором разъяснено, что, если нарушение, повлекшее нарушение прав потребителей, квалифицируется правоприменителями, в том числе судами, по ч. 3 ст. 14.1 КоАП РФ, юридически это означает не что иное, как вменение в вину лицу, в отношении которого ведется производство, нарушения лицензионного законодательства РФ, что в рамках действующего правового регулирования исключает возможность распространения на него специального (особого) срока давности привлечения к административной ответственности, предусмотренного ч. 1 ст. 4.5 КоАП РФ за нарушение законодательства о защите прав потребителей.
Отметим, что клиника вовсе настаивала на отсутствии в деянии состава правонарушения:
- попытка реканализации правой коронарной артерии (коронарография с определением внутрисосудистой физиологии. Стентирование гемодинамически значимого стеноза) 16.12.2022 являлась неудачной по причине анатомических особенностей пациента (отхождение от задней стенки коронарного синуса, извитость устья и проксимального отдела), а материальная база, оснащение клиники и опыт персонала являлись достаточными для продолжения лечения в клинике, направлять пациента в другое медучреждения не было нужды (на этот довод, однако, суды заметили, что ни протокол операции от 16.12.2022, ни медицинская карта пациента соответствующих выводов (об анатомических особенностях пациента) не содержат, следовательно, принимать решение о переводе пациента в иную медорганизацию принимать было необходимо),
- осложнения после последующей операции были вызваны нарушением режима со стороны пациента, в п. 2 Порядка № 919н не указано на обязанность медорганизации составлять протокол проведения сердечно-легочной реанимации (на это суды отметили, что само по себе отсутствие в п. 2 Порядка № 919н обязанности медицинских учреждений составлять протокол проведения сердечно-легочной реанимации не свидетельствует о возможности непроведения функционального мониторинга за адекватностью анестезии; лицензиат подтверждает проведение такого мониторинга электрокардиограммами пациента, однако они не фиксируют нарушение ритма по типу «желудочковая тахикардия», а формальное наличие электрокардиограмм, в которых в полной мере не отражены необходимые для мониторинга сведения, событие правонарушения не исключает. Между тем, согласно протоколу операции от 21.12.2022 ввиду выявленного на ЭХО-КС жизнеугрожающего состояния (сепарации листков перикарда), выполнена пункция перикарда; после проведения дренажного катетера эвакуировано 300 мл темной крови со сгустками; после повторного проведения катетера, положение катетера визуализировалось в полости правого желудочка; в ходе данной манипуляции (пункция перикарда) произошла частичная дислокация катетера из полости правого желудочка, в связи с чем у пациента была зарегистрирована желудочковая тахикардия и возникла необходимость экстренных мероприятий, начаты неотложные мероприятия по восстановлению ритма, выполнена электроимпульсная терапия, начато введение препарата «Кордарон», нарушение ритма переведено в фибриляцию предсердий тахиформу). В этих условиях отсутствие нарушения могло быть доказано протоколом проведения сердечно-легочной реанимации с проведением электроимпульсной терапии с указанием мощности разряда, а также подтверждающих электрокардиограмм с фиксацией данных нарушений ритма сердца.
Верховный Суд РФ отказался пересматривать дело (Определение Верховного Суда РФ от 14 августа 2024 г. № 301-ЭС24-13005).