Систему международного правосудия отличает отсутствие в ней условной “мировой полиции”, которая бы могла принудительно приводить в исполнение вынесенное судом (в данном случае – Международном судом ООН) решение. Факт остается фактом: многие страны за историю существования ООН, в том числе США, не исполняли его решения.
Теоретически существует только один путь. Это обращение в Совет Безопасности ООН с жалобой на Израиль. Совет Безопасности ООН имеет полномочия на введение санкций против государства-нарушителя.
За всю историю подобное случалось лишь однажды. В 1986 году Никарагуа обратилась к Совету Безопасности с просьбой обеспечить исполнение решения, которое Суд вынес в ее пользу в деле против США. Резолюция, представленная Никарагуа Совету, не была принята из-за того, что США использовали право вето, в итоге избежали какой-либо ответственности.
У Израиля право вето отсутствует, но оно есть у его западных союзников. Поэтому вряд ли мы увидим санкции против Израиля по линии Совета Безопасности ООН, равно как мы не станем свидетелями отстранения Израиля от Олимпийских игр и другие неприятности. Налицо – двойные стандарты.
Этот пример ярко демонстрирует то, что не международное право находится в кризисе. В кризисе находится его применение. Еще точнее – “право” тех, кто сам себе присвоил “право” применять международное право. В юриспруденции право является “равным масштабом применительно к разным ситуациям”. Мы видим ровно обратное. Запад превратил международное право в разный масштаб, применимый к казалось бы одинаковым ситуациям.