Что может быть более узнаваемым символом советской эпохи, чем громоздкая стенка, растянувшаяся вдоль стены, словно железный занавес? Этот левиафан, который одновременно навевает ностальгию и вызывает раздражение, был чем-то вроде бытового Сталина: неповоротливый, угрюмый и, казалось бы, вечный. Как получилось, что изначально гениальная идея экономии пространства обернулась в тоталитарную мебельную диктатуру, от которой современники бегут как от огня? Давайте разбираться!
Если вы думаете, что советские стенки — это продукт исключительно отечественного «гения», пришла пора разочароваться. Виновник всех бед — немецкий дизайнер Пауль Бруно, который ещё в начале прошлого века решил сэкономить на мебели и соединил в одно целое шкафы и комоды. Идею подхватил датчанин Поль Кадовиц, придав ей скандинавского минимализма. И вот, казалось бы, идеальная находка для малогабаритных квартир: стильный и компактный предмет, который должен был избавить нас от хаоса. Но увы, в Советском Союзе всё пошло как-то не так…
После Второй мировой войны в разрушенной Европе срочно понадобились новые квартиры — маленькие, тесные и одинаковые, как солдаты на параде. Польские дизайнеры Богуслава и Чеслав Ковальски в 1961 году представили свою версию стенки — функциональную и аскетичную. Весь коммунистический мир не заставил себя долго ждать и превратил эту идею в мебельное Евангелие. Но, как всегда, дьявол в деталях: качество исполнения оставляло желать лучшего. Однако кого это волновало? Главное, чтобы стенка была, а всё остальное — отговорки неудачников!
Стенка в СССР была чем-то вроде показателя успешности. Если она есть — значит, ты состоялся в жизни, даже если эта жизнь проходила в условиях дефицита и очередей за любым более-менее достойным товаром. Какая разница, что это мебель из ДСП, которая развалится при первом переезде? Главное, что за её дверцами можно было спрятать хрусталь и сервизы, добытые чуть ли не в боях.
После развала Союза стенки пережили свою личную перестройку, но совсем не ту, о которой мечтали. Из символа успеха они превратились в символ унылого однообразия. Громоздкие, захватывающие половину жилого пространства, они стали живым воплощением серости и скуки. Новое поколение, выросшее среди этих пыльных шкафов и комодов, видело в них не источник гордости, а напоминание о времени, когда даже мебель была лишена выбора.
Почему мы так ненавидим советские стенки? Вопрос не только в их убогой громоздкости, но и в том, что они символизируют. Они — немое напоминание о том, как наши жизни были стандартизированы, как выбор был ограничен и как за удобства приходилось платить потерей индивидуальности. В эпоху свободы и разнообразия такие воспоминания только раздражают.