И своя удивительная история.
Здесь давно повелось: жители Пустого Ярославля каждый год сами ремонтируют путь к себе в деревню. Про них не раз писала «Родина», а после наших публикаций сняли сюжеты и центральные телеканалы. Так была построена дорога в деревню, которой еще в 1980-х выписали билет в один конец.
Один в поле воин
Нет в округе больше Ботулина, Оринок, Завалов, Новиковки, Пшеничникова… Какие-то деревни вымерли, какие-то расселены и раздавлены гусеницами бульдозеров. Видели ли вы, как раскатывают по бревнышку деревенскую избу? Или сравнивают с землей кирпичный дом?
Деревенский дом — как живой человек. Каждый — со своим взглядом. То в резном наличнике, то с обычными окошками, выкрашенными в незатейливый цвет. Этот последний взгляд, часто с занавесками, которые так и остались висеть до последнего, не забыть никогда.
Еще до политики по расселению «неперспективных деревень» была практика их переименования. Например, в 1966 году Владимирский облисполком выпустил постановление, по которому с карты исчезло несколько исторических названий, которые посчитали «неблагозвучными». Так, Владимирская область лишилась Больших и Горелых Рылух, Сидоровой Саранчи, Лачуг. А в Вязниковском районе под раздачу почему-то попали Осинки — они стали Сосновкой, в Гусь-Хрустальном районе Гришки сменили на Заболотье. Ушли навсегда в историю Псилово, Козлятьево и даже Кошкино, не говоря уж о Кобелихе, Пьянцине и Вошне. На смену им пришли Зеленые Пруды, Красное Заречье, Терновка, Подгорная, Дружная…
А Пустой Ярославль живет всем смертям назло!
Пустой, но не пустышка
Как получилось, что Пустой Ярославль не стал каким-нибудь Красным Серпом? Как не опустел? И откуда вообще такое название?
Деревня стоит на краю глубокого оврага — или врага, как говорят здесь. Еще крутой овраг называют яром. Отсюда, очевидно, исконное название. Слово же «Пустой», возможно, стало его частью после того, как селение пришло в запустение. Не исключено, что это была пустошь Ярославль. Пустошью называли участок земли, заброшенный прежними владельцами по каким-то причинам.
А в Пустом Ярославле одна из деревенских легенд относит название к нашествию ордынцев в 1238 году. Тогда наместник хана будто бы отвечал в донесении предводителю, что после того как по здешней местности прошлось полчище, в нем стало так же пусто, как и у хана, опустошившего к тому времени город Ярославль.
Дорожный ремонт как традиция. Фото: Артем Локалов
Официальный же документ, где впервые упоминается суздальский Ярославль — историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. Из него следует, что сельцо Ярославль значится в жалованной грамоте великого князя владимирского и московского Ивана III митрополиту Московскому и всея Руси Симону в 1504 году «о неподсудности митрополичьих сел и деревень».
Но в историю Пустой Ярославль вошел не как митрополичье владение, а как родина русского бездорожья, где жители регулярно мостят дорогу, но она после ливней всякий раз тонет в черноземе.
Родина русского бездорожья
Так было и в 1897 году, когда в Материалах для оценки земель Владимирской губернии записали слова крестьян Пустого Ярославля и соседней несуществующей теперь деревни Малоярославец, что «земля после дождя лубенеет, затем сильно растрескивается», а «в сырое время лошадь в ней сильно «вязнет».
Вместе сподручней! Фото: Артем Локалов
Вот и вопрос с постройкой дороги в Пустой Ярославль мог бы увязнуть надолго, но жители грамотно его подсветили на конкурсе «Самая красивая деревня Владимирской области». Деревню отметили в одной из номинаций — и средства на стройку дороги нашлись. В 2021-м путь наконец протянули в деревню. По щебеночной дороге в Пустой Ярославль теперь можно попасть, несмотря на дожди. Правда, приходится делать крюк в 15 километров. Поэтому когда погода хорошая и короткая дорога в порядке, народ пользуется ею.
В общем, Пустой Ярославль даже после постройки новой дороги не перестал быть родиной русского бездорожья. К тому же щебеночная дорога заканчивается у самого въезда в деревню, у Новой Сторонки — так называется одна из улиц. В распутицу пробраться к домам получается с трудом. То надо преодолеть «болотину», что внезапно образовалась посреди улицы, то взобраться в крутую горку Собачьего оврага, делящего деревню пополам…
— Мы называем наши дороги «жидкий асфальт», — посмеивается житель Пустого Ярославля Александр Федотов.
Он заделывает битым кирпичом глубокие колеи. А Александр Спирин регулярно выезжает на стареньком тракторе на дорогу, чтобы срезать грейдером неровности.
Есть перспектива. Фото: Артем Локалов
В этом году пришлось распиливать огромный ствол ивы, который весной большая вода принесла и оставила на мосту через речку Колочку, что на короткой дороге. С деревом деревенские справлялись все вместе.
Проселки и толки
Ремонт дороги стал здесь действительно чем-то объединяющим. Это не просто субботник, когда все выходят с лопатами ровнять колеи, а настоящая традиция, промысел, что ли. В дореволюционных анкетах про местных крестьян писали: «занимаются хлебопашеством». Сейчас бы обозначили: «занимаются дорожными работами».
Писатель Владимир Солоухин, столетие со дня рождения которого отмечается в 2024-м, тоже из этих мест. Его Алепино вроде рядом, но чтобы попасть туда, ехать надо аж через Владимир. Сам Солоухин пробивался сюда напрямик на вездеходе на рубеже 1950-х — 1960-х. В соседнем с Пустым Ярославлем селе Петраково увидел, как колхозники крушат иконы в храме Николая Чудотворца, который закрыли то ли под склад, то ли под зернохранилище. Этот эпизод он отразил потом в своей книге «Черные доски».
После трудной работы можно и в хоровод! Фото: Артем Локалов
Но все же главной солоухинской книгой о здешних дорогах стали «Владимирские проселки». И не случайно эпиграфом он выбрал к ней в том числе слова Петра Вяземского: «Нет, вызвал бы я вас на Русские проселки, чтоб о людском житье прочистить ваши толки».
По пути в переполненный гостями праздничный Суздаль загляните в Пустой Ярославль. Потолковать и в ремонте дороги поучаствовать.