С такой инициативой Владимир Путин выступал еще в 2021году. А об идее переезда офисов госкомпаний в регионы заговорили впервые в 2013 году, когда это предложила сделать спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко. Она так это аргументировала: “Газ в Москве только на кухне, поэтому головной офис “Газпрома” надо перевести в Тюмень, “Роснефть” – в Сибирь, “Ростехнологии” и РЖД – на Урал, “РусГидро” – в Красноярск, “Росэнергоатом” – в Поволжье, “Роснано” – в Калининград…, то есть сделать реальную дифференциацию экономической жизни”.
В 2019 году Минэкономразвития подготовило план пространственного развития регионов, который в том числе предусматривал возможность переезда госкомпаний. Тогда под новое обустройство наметили 18 городских агломераций. Главная идея в том, чтобы более равномерно развивать территорию страны, преодолевая разрыв в экономическом развитии и уровне жизни между столицами и остальной Россией. Разрыв в уровне благосостояния между самым богатым регионом и самым бедным доходит до 19 раз, тогда как среднемировой уровень для больших стран составляет 5,2 раза. При выравнивании различий можно было бы сократить федеральные субсидии регионам, направив средства на общенациональные цели.
После 2013 года “Газпром”, вопреки “распределению” спикера Совфеда, не поехал в Тюмень, а обосновался в Питере, построив огромный “Лахта-центр”. Это сразу сказалось на бюджете Северной столицы. Накануне переезда (в 2021-м) госкорпорация заплатила в московский бюджет 160 млрд руб. налогов, что составило 5% от общей суммы налоговых поступлений. А вот для Санкт-Петербурга такая сумма эквивалента была четверти всех налоговых доходов. Еще в 2005 году в Питер перенес налоговое резидентство банк ВТБ (оставив, впрочем, головной офис в Москве).
А вот “РусГидро” действительно собралась в Красноярск. Недавно на встрече с президентом ее глава Виктор Хмарин доложил, что новых сотрудников компания набирает только в Красноярске, уже приобретено здание под центральный офис. По итогам прошлого года компания выплатила в региональный бюджет 105 млрд рублей налогов. Это намного больше, чем она заплатила в федеральный бюджет дивидендов за благополучный 2022 год (14 млрд).
Опыт “укрепления” региональных бюджетов есть у частных крупных корпораций. Так, “Магнит”, хотя платит налоги и в федеральный бюджет, и по стране (172 млрд рублей в прошлом году), его локализация в Краснодарском крае принесла, к примеру, в 2019 году 15 млрд в краевую казну в виде налога от продажи Сергеем Галицким акций ритейлера. “Норникель” в 2021 году в бюджеты всех уровней заплатил 287,4 млрд руб. Корпорация является ключевым налогоплательщиком в Забайкалье, Мурманской области и Красноярском крае. Был и другой в этом плане опыт, но показательный: госкомпания “Газпром нефть” перенесла головной офис в Петербург из Омска в 2006 году, в результате бюджет области потерял 35% налогов.
Исход госкомпаний из Москвы столица, конечно, почувствует. Десять лет назад, начав обсуждать идею переезда, подсчитали, что трансфер в регионы госкомпаний приведет к потере бюджетом Москвы около 20% доходов. Скептики указывают и на такие проблемы, как возможное нарушение налаженной системы управления, затраты на инфраструктуру на новом месте. Не все квалифицированные сотрудники поедут в провинцию (по некоторым прикидкам, не более половины), на месте может быть дефицит кадров. Могут возрасти и транспортные расходы, поскольку вся транспортная сеть страны заточена на Москву. К тому же головной офис – это не только налоги, кадры и офисная инфраструктура. Это еще и взаимодействие с партнерами – от трейдеров до профильных чиновников. Это целый комплекс сложных коммуникаций – так называемый GR, который требует личных контактов, для которых из глубинки в Москву не налетаешься. Но если ничего не делать, то как преодолевать разрыв в региональном развитии? Появление новых офисов и рабочих мест, а особенно переезд топ-менеджеров (вместе с НДФЛ) могут создать синергетический эффект: вокруг появятся новые бизнесы и сервисы, а у местных кадров будет возможность карьерного роста.
Если представить, какие госкомпании куда могли бы релоцироваться, то для АЛРОСы сразу напрашивается Якутск, он явно нуждается в новой “точке роста”. Объединенная авиастроительная корпорация может обосноваться, скажем, в Казани. Или в Комсомольске-на Амуре, если следовать совету президента делать акцент на Восток. РОСАТОМ, хотя и работает по всей стране, мог бы отправиться в Саров, откуда во многом пошла отечественная атомная промышленность, хотя, может, предпочтет наукоград Обнинск в Калужской области (место первой АЭС). Объединенная судостроительная корпорация могла бы переехать из Москвы не в Петербург, а на Дальний Восток. РОСТЕХу стоит присмотреться к Нижнему Новгороду или Иркутску. Совкомфлоту – к Владивостоку, ведь в том числе морская торговля теперь переориентируется на Восток. Хотя есть вариант Новороссийска. РЖД – Матвиенко, пожалуй, была права – могла бы свить гнездо на Урале. С “Аэрофлотом” – непонятно. Наверное, пока в Москве ему лучше остаться. Роснефть, с учетом ее нынешнего главного проекта “Восток ойл” (на Таймыре, более 50 лицензионных участков на севере Красноярского края и в ЯНАО), могла бы отправиться либо в Красноярск, либо в Салехард или Новый Уренгой.
Сверхцентрализация и соответствующая ей политическая и экономическая система в России складывались веками, имея к тому определенные геополитические предпосылки. Сегодня она еще и следствие (и результат) большой доли государства в экономике. Если госкорпорации-таки поедут в регионы, это поспособствует не только выравниванию уровня развития регионов, но и развитию федерализма. Особенно, если вслед за госкорпорациями потянутся и отдельные федеральные органы власти. Впрочем, не будем торопиться. Это долгосрочный стратегический проект.