Внеземная жизнь ближе: Учёные взбудоражены новыми данными о спутниках Юпитера и Сатурна

Этот маленький мир интригует искателей внеземной жизни даже больше, чем Марс. Это спутник Юпитера Европа. Она чуть меньше Луны. По некоторым внешним признакам планетологи уже много лет назад пришли даже не к подозрению, а к достаточной уверенности, что под её сплошными льдами находится глобальный океан, предположительно, весьма солёной воды.

По каким признакам на ней распознают океан? Во-первых, отчётливые трещины на этом льду наводят на размышления, что именно вызывает такое напряжение. Похоже, что ледяная скорлупа не «прикреплена намертво», не «приморожена» к своему содержимому и движется по мере вращения Европы вокруг оси не совсем синхронно, одновременно со всем спутником. И действительно, удалось установить, что за последние несколько миллионов лет ледяной панцирь спутника Юпитера сместился примерно на 70 градусов по отношению ко всему остальному. Во-вторых, например, ярко белеющий кратер Пуйл всем своим видом выдаёт, что после падения в этом месте астероида на поверхность вышли как минимум подтаявшие льды, а может быть, и разлилась жидкая вода.

В Солнечной системе есть ещё одно очень похожее на Европу, тоже полностью покрытое водяным льдом небесное тело, только маленькое — всего 500 с небольшим километров в диаметре. Это спутник Сатурна Энцелад. По особенностям его вращения вокруг оси учёные видят, что он не насквозь твёрдый. А самая интересная улика — бьющие из окрестностей его Южного полюса гейзеры. На сотни километров ввысь поднимаются самые настоящие фонтаны.

Возникает вопрос, как же там может быть океан в такой дали от солнечного тепла? Учёные считают, что эти ледяные луны немного прогреваются изнутри за счёт гравитационного воздействия своих газовых гигантов. Дело в том, что по мере движения по орбитам вокруг них они то немного приближаются к планете, то немного удаляются. А гравитация работает так, что приближение к планете будет растягивать спутник, и если он когда-нибудь окажется слишком близко, то его просто разорвёт. А удаление означает некоторое «сплющивание». Таким образом, планета всё время как бы «мнёт» свой спутник, как пластилиновый шарик. Внутри происходит трение.

Так вот, наличие океанов подо льдами Европы и Энцелада порождает мысли о том, что вода — это жизнь. Может, это и необязательно так, не во всех случаях так, но проверить мы должны. Вот только проверить очень трудно, и даже не потому, что лететь далеко. В принципе, если жизнь есть в океане, то хотя бы какие-то её следы могут быть и во льдах над ней. Проблема в том, что непосредственно на поверхности этих маленьких ледяных миров совершенно точно можно даже не надеяться найти кого-нибудь живого или даже уже мёртвого из-за очень высокой радиации. Европа летает внутри радиационного пояса Юпитера, то есть там, где мощное магнитное поле газового гиганта ловит и удерживает солнечные и галактические заряженные частицы. Из-за этого, по оценкам, на поверхности Европы ежедневная доза составляет больше пяти зивертов. Для сравнения, мы на Земле за целый год получаем один миллизиверт. Такое облучение, как на Европе, не просто убьёт гипотетическую бактерию, а разложит её ДНК на очень простые молекулы, и будет уже невозможно распознать, что это были составные части генома.

Но вода — хоть в состоянии льда, хоть в жидком состоянии — от радиации защищает. Значит, надо погружаться вглубь. А ведь толщину льда на Европе оценивают в 10–30 километров. И вполне возможно, что на Энцеладе то же самое. Правда, данные летавшего к Сатурну зонда Cassini показали, что на самом деле лёд спутника может оказаться вовсе не таким толстым — всего пару километров. Но даже два километра льда — это очень серьёзное препятствие. Инженеры сейчас размышляют, как этот лёд можно было бы пробурить или протопить, чтобы зонд постепенно спускался вниз и в конце концов достиг океана. Но недавно команда исследователей провела эксперименты и по итогам заявила, что, может быть, и не понадобятся такие сложные манипуляции.

Учёные взяли отдельные молекулы аминокислот (составных частей ДНК) и мёртвые бактерии двух видов (естественно, со своими аминокислотами в геноме) и разложили всё это в лёд в безвоздушном пространстве при температуре под минус 200 по Цельсию. Кроме того, для интереса они то же самое клали в лёд вперемешку с кремнезёмом, то есть, можно сказать, воссоздали условия кометы. И всё это стали бомбардировать гамма-излучением, то есть подвергать примерно такой радиации, в которой пребывают Европа и Энцелад.

Оказалось, что внутри клетки у аминокислот гораздо больше шансов сохраниться, чем «самим по себе». А нам и не нужны во внеземных льдах аминокислоты, возникшие «сами по себе», нам нужны такие, которые находились в ДНК живого организма. Значит, если мы их найдём, то скорее это должны быть именно бывшие «запчасти» генетической структуры. Далее, с кремнезёмом им похуже, чем в чистом льду. Но самое главное: не надо бурить и протапливать километры. На Европе, по расчётам, мёртвые микробы или хотя бы аминокислоты из их ДНК (если, конечно, они там хоть где-нибудь есть как таковые) могут сохраняться уже и на глубине порядка 20 сантиметров. Правда, не везде: рекомендуют обратить внимание на средние и высокие широты на обратной стороне Европы (она, как и Луна, всё время «смотрит» на планету одной стороной). Притом лучше выбрать такое место, которое не очень сильно изранено метеоритами.

А на Энцеладе, по результатам экспериментов, и вовсе практически ничего не надо бурить: там молекулы могут выдерживать радиацию уже на глубине чуть ли не одного миллиметра. Как объясняют, на Энцеладе радиационные условия сильно отличаются от радиации на Европе: система Сатурна больше подвержена галактическому излучению, но оно частично задерживается магнитным полем планеты, и «смертельная» доза в недрах Энцелада накапливается медленнее, чем на Европе. Выходит, там больше шансов встретить долгожданную внеземную жизнь.