Юрист по образованию, Алена трудилась на государственной службе в родном Уржуме, вместе с супругом воспитывала сына и дочь. Пока в 2012 году в местном Свято-Троицком храме не замолчали колокола…
Алена Иванова: Это очень удручающее ощущение, когда ты идешь на службу в храм, огромный собор, а колокола молчат. Тишина. Я тогда подошла к настоятелю и спросила, что случилось. Оказывается, единственный звонарь уехал на Север на заработки. Предложила: давайте попробую! Настоятель меня отговаривал: 40-метровая колокольня с приставными лестницами, тяжело… Но я все же решила попробовать. И после, продолжая трудиться на госслужбе, работала по воскресеньям и большим службам звонарем.
Позже, когда из Вятской метрополии выделили Уржумскую епархию, к нам пришел епископ Даниил. Увидев однажды, как я спускалась с колокольни, он спросил, кто я по образованию. Узнав, что юрист, пригласил на работу непосредственно в епархию. Заняться там было чем. Так как епархия была новая, нужно было провести перерегистрацию сорока приходов, требовали внимания и текущие задачи. А потом епископа перевели в Бишкек.
— И вы решили переехать с ним?
Алена Иванова: Нет, сначала я осталась в родном городе, продолжая работу в епархии. Чуть позже, а это был уже 2014-й, распался мой двадцатилетний брак. Я осталась с двумя детьми. Сыну было тогда 16, а дочери — четыре года. Пережить это было тяжело… И я позвонила владыке Даниилу с просьбой помолиться за меня, а он возьми да и пригласи в Бишкек. Говорит: «Что ты там сидишь? Тут работы выше крыши!» Я посоветовалась с родными, заручилась их поддержкой и переехала с дочкой в Бишкек. Сын остался в Уржуме с бабушкой, чтобы доучиться и поступить в вуз.
— Чем вы занялись в Бишкекской епархии?
Алена Иванова: Тем же самым — стала руководителем юридического отдела. Но в какой-то момент по семейным обстоятельствам уволилась руководитель социального отдела, и владыка предложил мне заняться этим направлением. Честно говоря, я до последнего отказывалась. Во-первых, само здание соцотдела было, откровенно говоря, в очень плохом состоянии. И я прекрасно понимала, что это колоссальный объем работы, к которому подступаться не просто страшно, а жутко. Но в начале 2016 года владыка сказал: «Благословляю», и это уже не обсуждалось.
Первый проект мы открыли 14 мая 2017 года. Это была трапезная для малоимущих и бездомных. За все время моей работы мы ежегодно запускали один-два новых проекта. Открывали мастерскую, варили мыло, расписывали изделия под хохлому, плели четки, в общем, делали все, что могло принести на благотворительных ярмарках выручку, которая шла на помощь нуждающимся.
В 2019 году мы запустили очень сложный и амбициозный проект — приют «Надежда» для женщин, оказавшихся в трудной ситуации. Могу сказать точно, что без Божьей помощи это было бы невозможно. Здание под проект было барачного типа, без отмостки. Стены гнили, пол нужно было полностью перестилать. Помещение небольшое, но вложений требовало огромных. Я тогда подумала: «Куда я лезу? Господи, помоги!» Проект мы реализовали.
Потом открыли паллиативную палату для тяжело больных. Места в отделе, к сожалению, катастрофически не хватало. Была идея построить здание и открыть центр «Милосердие» при соцотделе, в котором расположился бы и приют для мам, и паллиативный центр. К сожалению, несмотря на то, что даже великолепный архитектурный проект разработали, до стройки дело не дошло. Во всяком случае, пока.
— Расскажите про приют «Надежда».
Алена Иванова: Удивительный проект! Это было место, где мы принимали беременных и мам с малышами, которым некуда было пойти. Причем буквально — звонит женщина: она осталась на улице, ей некуда идти. Совсем. Принимали, причем не как в гостиницу. Мы старались провести социальную реабилитацию, помогали с документами, кого-то трудоустраивали. И выписывали, если только были уверены, что дальше подопечные смогут идти по жизни сами. Чувство счастья, восторга, чуда, когда мы забирали из роддома наших мам с малышами, ощущение, что и ты имеешь непосредственное отношение к новой жизни, осталось навсегда!
Что касается паллиативной палаты: туда попадали люди, от которых все отказались. Но это не было местом скорби. Мы старались сделать так, чтобы, помимо необходимого медицинского и бытового ухода, наши пациенты чувствовали себя максимально комфортно. Как дома.
— Мне очень нравился ваш призыв «Спасибо, что помогаете нам помогать». Кто были эти «помощники»?
Алена Иванова: Самые разные люди. Главное ведь доверие, а нам доверяли. Видели результаты нашей работы.
Ребята с рынка «Дордой» привозили совершенно новые вещи — остатки партии, которую не успели распродать. Большую помощь нам оказывали и мусульмане: кто продуктами, кто деньгами. И в этом я вижу определенную закономерность, ведь мы говорим на одном и том же языке добра и любви. А однажды произошла совершенно удивительная история. Во время пандемии мы решили открыть в отделе дневной стационар для нуждающихся в помощи. Мы уже все сами переболели, изнутри посмотрели, что происходит в системе здравоохранения, осознали, где нужно наше участие. И с Божьей помощью, при поддержке огромного количества людей у нас это получилось.
Нам удалось и убедить московских коллег из Синодального отдела, и выполнить все требования минздрава КР, а также санэпидемстанции. Российская сторона выделила нам деньги. Мы закупили все необходимое и начали оказывать помощь. Кстати, тогда ведь были закрыты все религиозные учреждения, и опять замолчали колокола.
— И вы, конечно же, не смогли это не исправить.
Алена Иванова: Тогда еще и Великий пост был, поэтому, получив благословение владыки Даниила, я каждый день поднималась на колокольню, чтобы сорок раз раздался звон самого большого колокола.
И возвращаясь к удивительной истории наших помощников: звонит мне российский журналист Марина Ахмедова и предлагает сделать репортаж о нашей работе, чтобы собрать средства именно среди россиян на приобретение продуктов для нуждающихся. После выхода ее материала за трое суток нам перевели порядка 700 тысяч рублей. Но и это не все! Прочла статью девушка Ульяна из Америки, связалась со мной и сказала, что хочет присылать нам новую одежду. И до сих пор таким образом нас поддерживает. А года через два, когда мы с ней общались, я услышала что-то очень знакомое в ее интонации и спрашиваю: «Ульяна, вы из России?» Ответ меня поразил. Оказалось, она из Ижевска, где я тоже жила несколько лет. Наши дома стояли напротив друг друга, мы примерно одного возраста, но никогда не встречались. Меня это потрясло до глубины души. Я подумала: «Господи, какими чудными путями ты все устраиваешь!»
Ключевой вопрос
— Вы завершили работу в социальном отделе. С какими чувствами возвращаетесь домой?
Алена Иванова ( смеется): Когда я только приехала в Бишкек, возмущалась: зачем мне кладут макароны в суп? А это был лагман, сейчас разбираюсь во всех его видах. Несколько лет назад буквально почувствовала, прекрасно помню этот момент, что я дома. Так что я и уезжаю домой, и покидаю свой дом.
Благодарна, что именно в этом городе среди этих людей выросла моя дочь, и сожалею, что она не сможет закончить здесь школу. Еще я привыкла, выходя из дома, видеть горы. А главное — люди! Знаете, чего я точно не ожидала? Того, что мне начнут звонить и писать люди, которых я никогда не видела, с которыми не соприкасалась. Сожалеют, что мы завершили работу, и я уезжаю. То есть наша миссия была важна не только для подопечных, но и для огромного количества других людей…