Перелистаем дальневосточные страницы жизни писателя, родившегося 100 лет назад.
Недописанный роман
Биография Владимира Богомолова (1924-2003), начиная уже с даты рождения, изобилует разночтениями. Он был человеком закрытым, чтоб не сказать – зашифрованным. До 1950-х годов носил фамилию отца – Войтинский, позже изменил материнскую фамилию Богомолец на Богомолов. Спорят о том, в армии или госбезопасности он служил, в разведке или контрразведке, почему избегал публичности и не вступал в творческие союзы. После смерти писателя говорили даже, что он будто бы выдумал себе военную биографию.
Оставим эти сенсации на совести авторов, но в силу всего вышесказанного предположений и допущений не избежать и нам.
Войска Забайкальского фронта переходят через Большой Хинган. Август 1945 года. Фото: РИА Новости
Самый содержательный источник сведений о послевоенной службе Богомолова – его неоконченный автобиографический роман “Жизнь моя, иль ты приснилась мне…”. Полностью – насколько успела написаться – эта книга, в которой художественное сплавлено с документальным, вышла только в 2012 году, посмертно. Повествование ведется от лица старшего лейтенанта Василия Федотова.
Сам писатель предупреждал:
“Это… отнюдь не мемуарное сочинение, не воспоминания, но “автобиография вымышленного лица”. Причем не совсем вымышленного; волею судеб я почти всегда оказывался не только в одних местах с главным героем, а и в тех же самых положениях”.
Отождествлять автора с героем и считать роман документом, разумеется, нельзя. Но жизни выдуманного Федотова и реального Богомолова выглядят сходными, что называется, “до степени смешения”.
Германия – Маньчжурия – Чукотка
После Победы боевой офицер Федотов из ГСОВГ – Группы советских оккупационных войск в Германии – попадает на восток. Принимает роту, в составе 2-го Дальневосточного фронта участвует в освобождении Маньчжурии от японцев. Получает ранение в предплечье, месяц проводит в медсанбате в Фудидзяне – пригороде Харбина, где страдает от скуки и “страшных маньчжурских мух, прозванных пикирующими бомбардировщиками”. Осенью 1945 года из Харбина прибывает во Владивосток. Зачисленный в батальон резерва, бродит по “необычному оживленному портовому городу” в ожидании нового назначения.
Панорама бухты Провидения на Чукотке. Фото: РИА Новости
Как и другие офицеры, он рассчитывал продолжить службу в европейской части страны, в крайнем случае – попасть в гарнизон неподалеку от Владивостока. Из книги Богомолова:
“В бесконечных разговорах… пугали Чукоткой и Курильскими островами, свирепыми пургами, нескончаемыми морозами и снегом… отсутствием какого-либо жилья, даже землянок, и полным отсутствием женщин, которых, как к моему недоумению и растерянности обнаружилось, там будто бы заменяли белые медведицы”.
Как можно догадаться, Федотова-Богомолова законопатили именно на Чукотку. Место, по слухам, – “чудовищное, гиблое”.
В шаге от Америки
Обороной пограничной Чукотки начали заниматься еще в военные годы. Северный сектор береговой обороны был одним из звеньев “Тихоокеанского вала Сталина”. Если поначалу врагом на востоке была Япония, то в 1945 году это место заняли США. Де-факто холодная война началась почти за год до известной фултонской речи Черчилля – уже в апреле 1945 года, когда Штаты возглавил Гарри Трумэн. Еще не перестав быть союзниками, США и СССР стали соперниками.
Карта Берингова моря. Фото: БСЭ
Сразу после войны на Чукотку – ближайшую к Штатам территорию СССР – было решено передислоцировать 126-й легкий горнострелковый Краснознаменный ордена Богдана Хмельницкого корпус. Он был сформирован на Карельском фронте и хорошо показал себя в боевых действиях на севере, где, к слову, в качестве транспорта порой использовали оленей и собак. По железной дороге корпус перебросили во Владивосток, оттуда, уже морем, – в Анадырь и бухту Провидения. Перед соединением поставили задачи: прикрывать порты и портпункты, обеспечивать противодесантную оборону территории.
“Фактически это было первое появление армии на Чукотке после окончания долгих русско-чукотских войн в XVIII веке”, – пишет историк Алексей Волынец. В малоосвоенных приполярных краях должны были появиться зенитные части, танки, самолеты, аэродромы, склады боеприпасов и ГСМ…
По обе стороны Берингова пролива сразу же возникли слухи о том, что Сталин хочет захватить Аляску и тем самым пересмотреть решение продавшего ее Александра II. В действительности корпус выполнял чисто оборонительные задачи. Однако войска готовили ко всем возможным сценариям. Штабы располагали подробными картами Аляски и севера Канады. На учениях отрабатывались как оборона побережья от американского вторжения, так и захват плацдарма на том берегу.
Ночные кошмары офицера Федотова…
Чукотские главы книги “Жизнь моя, иль ты приснилась мне…” полны колоритных деталей, передающих атмосферу времени и места. Судя по тексту, “двойник” Богомолова попал в бухту Провидения, а еще точнее – в Урелики, ныне – заброшенный военный городок. Первой боевой задачей стало выживание. В условиях полярной зимы бойцы спешно оборудовали жилье, службы, бомбоубежища… Даже старшие офицеры поначалу жили в палатках и землянках. Спали, не раздеваясь, мерзли, болели. Женщин действительно не было, а на складе “хранились десятки ящиков, набитых никому здесь не нужными… японскими трофейными презервативами”. Устами Федотова Богомолов признается, что именно на Чукотке “впервые познал, почем фунт лиха”.
Из Харбина многих воинов-освободителей, как и героя книги, направят служить на Чукотку…
Холодная война разгоралась. Атомным оружием тогда обладали только США (у Москвы своя бомба и ее носитель – самолет Ту-4 – появятся лишь в 1949 году). Американцы проводили на Аляске маневры, испытывая в условиях севера танки, стрелковое оружие, обмундирование. “Это было лучшее место в Америке для проведения учений по наземному и воздушному бою в холодном климате, схожем с погодными условиями в СССР”, – пишет в книге “Растопить ледяной занавес” американский журналист, экс-советник двух губернаторов Аляски Дэвид Рамсер (русский перевод его документального труда вышел во Владивостоке в 2018 году). В небе кружили американские самолеты (а ведь совсем недавно, в 1942-1945 годы, через Чукотку проходила воздушная трасса “Аляска – Сибирь” по перегону ленд-лизовских самолетов из США в СССР), в море – корабли и подлодки.
“Они… по-хозяйски крейсировали на траверсе расположения бригады и стопорили машины, – пишет Богомолов. – Американские моряки, различимые даже с берега в полевые бинокли,.. часами рассматривали нас, фотографировали; на крейсерах же игралось учение: броневые орудийные башни разворачивались в нашу сторону, одновременно на воду спускались катера, полные вооруженных американских матросов. Все это было явным вызовом – в бригаде каждый раз объявлялась боевая тревога”.
На политзанятиях бойцов призывали к бдительности. В чукотских эскимосах, до 1948 года имевших право свободно ездить на Аляску к родственникам, подозревали шпионов. Федотов до семнадцатого пота гонял свою роту, а после отбоя обдумывал тактику боя среди небоскребов. По ночам ему снились кошмары:
Д. Рамсер. Растопить ледяной занавес.
“Вооруженные до зубов американские солдаты в меховых комбинезонах на джипах, “доджах” и бронетранспортерах катили по льду через пролив, двигались и пешим ходом, как саранча, как татаро-монголы, несметными полчищами… перли на нашу территорию. Самым тяжелым в этих снах было то, что мы не могли их остановить: моя рота погибала до последнего бойца, я же непременно оставался еле живым и весь израненный, с оторванными ногами или руками, с вывалившимися на лед внутренностями, корчился в крови…”.
Были и другие сны, оптимистические: “Выбив американцев с советской земли, мы… высаживались за океаном и мчались куда-то по гладким, широким шоссейным дорогам, в точности напоминавшим автостраду “Берлин – Кенигсберг”… Трудящиеся Соединенных Штатов приветствовали нашу высадку”.
… и его американских противников
Кошмары не давали спать и американцам. “Паранойя холодной войны достигла таких размеров, что ФБР начало сверхсекретную миссию по найму и обучению аборигенов – рыбаков, охотников, пилотов и других частных лиц – для отражения возможного советского вторжения в бывшую пушную колонию России”, – пишет Дэвид Рамсер в упомянутой книге. Программа под кодовыми названиями “Корыто” и “Корпускула” предполагала обучение целой армии “гражданских агентов”. В случае советского нападения они должны были укрыться в особых пунктах с запасами еды и оттуда радировать о перемещениях противника.
Другое направление касалось помощи сбитым и раненым американским летчикам. По сведениям Рамсера, на американском островке Малый Диомид в Беринговом проливе (от российского острова Ратманова, или Большого Диомида, он отделен всего четырьмя километрами) висел плакат: “Если русские атакуют, сдавайтесь”. У нас в таких случаях было принято писать: “Стоять насмерть!”…
Казалось бы, Богомолов описывает далекое прошлое. Однако “ледяной занавес” и холодная война сегодня снова стали реальностью. Значение Севморпути растет как из-за глобального потепления, так и по причине политических штормов, арктический шельф манит нефтью и газом, а соседство с Америкой никуда не делось. На фоне разговоров о новом переделе Арктики вопросы обороны северных рубежей России становятся все актуальнее. А кошмарные сны старлея Федотова едва ли не вещими…