Президентская библиотека пополнила свои фонды рассекреченным сообщением начальника Главного управления контрразведки СМЕРШ Виктора Абакумова в ГКО СССР о применении немцами специальных автомашин-«душегубок» для умерщвления людей в Смоленске, Харькове и других городах.
waralbum.ru
Только в Харькове и Смоленске немцы истребили свыше 160 000 советских граждан.
Донесение было написано 18 ноября 1943 года, его оригинал хранится в Центральном архиве Федеральной службы безопасности России. Оно было направлено на имя Сталина и Молотова. Абакумов сообщал, что СМЕРШ получил новые данные о наличии у немцев специальных автомашин, которые они называли «душегубками».
При помощи этих машин немцы убивали советских граждан — не только военнопленных, но и больных граждан, женщин, стариков и детей. На тот момент было известно о применении «душегубок» в Краснодаре, Харькове, Смоленске и других советских городах.
«Как установлено, только в Харькове и Смоленске немцы путем удушения, расстрелов и сожжения истребили свыше 160 000 советских граждан», — говорилось в донесении.
Информацию СМЕРШ получал из разных источников, в том числе и от немецких военнопленных. В донесении приводятся показания сотрудника тайной полиции Рейнгарда Рецлава, переводчика Роберта Киршфельда и офицера контрразведки Вильгельма Лангхельда.
Они подтвердили существование «душегубок» и дали подробные показания об их применении, а также о своем участии в массовом уничтожении советских граждан.
«Мне почти ежедневно приходилось бывать в Харьковской городской тюрьме, расположенной по Совнаркомовской улице, — такие показания дал Рецлав. — Придя как-то в первых числах марта 1942 года в тюрьму, я обратил внимание на группу полицейских, столпившихся около находившейся во дворе большой автомашины.
Я спросил у своего знакомого — сотрудника СД Каминского, что это за машина и для какой цели она предназначена. Каминский мне рассказал, что это «газ-ваген» или по-русски газовый автомобиль, который имеет назначение облегчить, как он выразился, наш труд по истреблению нежелательных для немцев элементов и освободить от излишних хлопот и расходов, связанных с расстрелами советских людей».
Рецлав предоставил советской контрразведке подробное описание устройства «душегубки» и признался в том, что сам неоднократно принимал непосредственно участие погрузки людей в такие машины смерти.
«Арестованных набивали настолько жестоко, что душераздирающие крики избиваемых наполняли весь дом и были слышны далеко за его пределами, — говорил Рецлав.
Изуродованных до полусмерти советских людей я не мог доставлять в тюрьму. По приказанию начальника тайной полевой полиции комиссара Кархана и секретаря Вульфа я избивал арестованных, когда следователи уставали от избиения.
Нам настоятельно внушали, что каждый русский человек — это партизан, зверь, и что другого обращения русский человек не заслужил. Сотрудников, проявлявших жестокость к русским, высоко ценили и поощряли по службе».
Другой пленный, переводчик Киршфельд, детально описал, как «душегубки» использовались в Смоленске. Он называл это «новым способом расправы с населением оккупированной советской территории».
Киршфельд также признался, что по приказу командира занимался провокационной деятельностью, выявляя среди советских граждан «нежелательные элементы». Так, в Смоленске ему удалось «разоблачить» трех красноармейцев и одного командира, которые были враждебно настроены по отношению к немцам. Все они были расстреляны.
Стоит сказать и о том, что убивать советских людей в «душегубках» активно помогали изменники Родины. Например, бывший сержант Красной Армии Михаил Буланов рассказал на допросе, что работал у немцев водителем и что за время его работы в Харькове в «душегубках» было убито несколько тысяч человек.