Но имя ее в России по-настоящему прозвучало в 2014 году, когда она, киевлянка, эмигрировавшая в США еще в начале 1990-х, вдруг «сошла с ума»: знакомые, люди интеллигентные и творческие, если не приветствовали, то предусмотрительно помалкивали о случившемся на Украине майданном госперевороте. Она же не стала ни молчать, ни радоваться.
И нет бы ей остановиться — но она поехала в Донецк и выступила с концертом прямо в центре города. По меркам западным — шаг опрометчивый. И честный, если говорить по-русски. Так пианистка Валентина Лисица оказалась первой, испытавшей на себе «отмену культуры». Сегодня она живет в Москве, вместе с Донецким симфоническим оркестром им. Сергея Прокофьева дважды проехала по всей стране с программой «Оркестр непокоренных». Недавно сыграли концерт в Рахманиновском зале столичной филармонии.
А зачем? Разве искусству не спокойнее в стороне от суетного? Для чего музыканту гражданское чувство? Об этом мы с пианисткой говорим в одном из столичных парков, сидя на скамейках у пруда, и мошкара нам не помеха.
<rg-embed data-id="367568" code="»>
Валентина, сразу хочу спросить: почему вы так особенно пристрастны к Рахманинову и его музыке — вас будто что-то связывает именно с этим композитором?
Валентина Лисица: Любовь! *смеется* Так случилось: мы с моим мужем Алексеем Кузнецовым влюбились друг в друга на родине Рахманинова, в музее-заповеднике Ивановка. Там проходили первые международные мастер-классы имени Рахманинова, и туда отправили несколько пианистов Киевской консерватории. Правда, общий язык мы нашли не во время репетиций, а за игрой в шахматы…
Да, говорят, вы мечтали стать великой шахматисткой…
Валентина Лисица: И очень много играла в шахматы. Но Рахманинов в итоге повлиял и на личную жизнь, и на карьеру. Это единственный величайший композитор и пианист, который сам записал свои произведения. И я училась по этим записям, очень много работала над тем, чтобы постичь его сложный стиль исполнения…
«Наша семья останется в России, здесь больше светлых людей, здесь понятно, для чего жить и работать». Фото: Александр Корольков/РГ
Что удивительно, его произведения всегда созвучны времени и месту, в котором проходят концерты. Сегодня это особенно ощущается. Волнение, которое передает его музыка — а почти вся она написана до Первой мировой войны, — только усиливается. Поэтому никакие попытки «культуры отмены» на помешают слушать Рахманинова во всех странах. С ним сверяются, у него ищут ответы. И любовь тоже ищут — к русским гениям всегда идут за любовью.
Вы упомянули Ивановку, это Тамбовская область. А в США есть места, где также сдувают пылинки с мест, где ступала нога гения?
Валентина Лисица: Городок Ноксвилл, штат Теннесси, не сразу отыщешь на карте, — но он вошел в историю тем, что здесь Сергей Рахманинов сыграл свой последний концерт. Это было в 1943 году, после этого он уже не мог играть. В местном парке установлена скульптура «Последний концерт», и в этой глубинке с трепетом относятся к тому, что русский композитор именно здесь завершил свою карьеру пианиста. Кстати, было бы интересно связать Ивановку и Ноксвилл каким-нибудь российско-американским культурным проектом, перекрестным фестивалем, например. Надеюсь, когда-нибудь это снова станет возможно.
Вы сравнивали свою карьеру в США с американскими горками: то затишье, то взлеты, а после 2014-го кривая успеха пошла вниз. Причина — в гражданской позиции…
Валентина Лисица: Причем все случилось неожиданно и для меня самой. Я стала замечать, что информация о происходящем на Украине в американских СМИ и комментариях властей расходится с той, что слышу по телефону от наших с мужем родных. Эти расхождения с реальностью майдана были на удивление очевидны.
Банальный пример: девушка на площади читает стихи, прямо восхваляющие нацизм, — а здесь всем рассказывают, что это стихи о «трагедии голодомора». Я стала просто переводить с украинского все, что звучало на майдане и вокруг него, честно полагая, что этим помогу американцам, в том числе журналистам, разобраться, что происходит на самом деле на Украине, о которой они прежде и слышать и не слышали. Первое время на меня даже ссылались какие-то американские издания — но потом вдруг резко перестали.
<rg-embed data-id="367567" code="»>
Вы действительно не подозревали, что такая «помощь» — разобраться в том, кто есть кто на самом деле, — вам будет стоит карьеры в США?
Валентина Лисица: Понимаете, я приехала в Америку в 22 года, когда СССР рухнул вместе со всеми идеалами, к которым мы стремились. США представлялись страной свободы, где ценят правду. Если в политику не лезть, а я никогда этим не занималась, действительно, в это можно верить долго. И я верила во все, что говорили там про Ирак, даже в «гуманитарные бомбардировки Югославии» верила. И только с Украиной стала прозревать: нам нагло врут. При этом меня спрашивали: почему бы вам не дать концерт в Киеве? Я переспрашивала: а вы точно понимаете, что там происходит? Мне в ответ: вы сами ничего не понимаете, вы сами лжете. Почему? А потому. Нашла коса на камень. Тогда я еще подумать не могла, что это коснется моей карьеры. Громом среди ясного неба стала отмена концерта в Торонто.
Об этой отмене концерта написали у нас — и тогда как раз про вас узнали в России и в Донбассе…
Валентина Лисица: Выяснилось, что мои концерты стали отменять по письму из офиса Хиллари Клинтон. За меня заступились высокопоставленные республиканцы, вокруг моего имени начались какие-то политические игры, это все подогрело интерес ко мне… Да, а до всего этого в России меня почти не знали, я спокойно играла музыку, гастролировала, воспитывала сына, выплачивала ипотеку…
Хорошо, вот вы жили в Киеве — и что, вы сами или ваши родственники сталкивались с тем, чем обернулся сегодня украинский национализм?
Валентина Лисица: У меня отец в паспорте записан как украинец, а мама — русская. Все, с чем мы сталкивались когда-то, казалось мелочами, досадными, но вроде несмертельными. Иду получать паспорт, доброжелатели подсказывают — запишись украинкой: так будет легче в вуз поступить…
Или история с мамой. Она была стахановкой, работала на прядильной фабрике, портреты в газетах, доска почета. Выдвинули маму по профсоюзной линии в депутаты, а потом вдруг вызывают: нет, товарищ Лисица, мы думали, что вы украинка, а вы русская, по квоте в депутаты не проходите…
«Рахманинов повлиял и на личную жизнь, и на карьеру. Это единственный величайший композитор и пианист, который сам записал свои произведения. И я училась по этим записям, очень много работала над тем, чтобы постичь его сложный стиль исполнения…» Фото: Gilbert Fransois/ valentinalisitsa.com
А год назад мой концерт отменили в Венеции. Почему? Мне написали: хотели пригласить играть Рахманинова как украинку, в поддержку Украины против русских. А вы… По квоте не прошла. Я ответила, что оскорбляет даже не отмена концерта, а сам факт: им важна не музыка великого русского композитора, не то, как я его исполняю. Им интересно только — я за или против русских… Такие ожившие тени прошлого.
Кстати, хотите признание: когда я жила в Киеве, я болела за московский «Спартак». Представляете?!
Двадцать второго июня 2015 года вы с симфоническим оркестром Донецкой филармонии выступили в Парке Ленинского комсомола, и все это в прямом эфире… Вы же сознательно шли на это, знали, что вас ждет — и все-таки поехали. Не опрометчиво?
Валентина Лисица: После отмены канадского концерта мне написал директор Донецкой филармонии Александр Парецкий: «Валентина, не хотите приехать поиграть?» Я говорю: «С удовольствием, 21 июня у меня концерт в Париже, а 22 я могу быть в Донецке». Тут же договорились о репертуаре. Никто не думал, что это вызовет такой интерес дончан. Народ шел и шел, никто не испугался обстрелов.
Этот концерт у многих за границей вызвал культурный шок. Им рассказывают про какой-то дикий Донбасс с неграмотными алкоголиками-шахтерами — а тут классическая музыка, тысячи интеллигентных лиц, красивые дети. Кому-то это открыло на многое глаза, и мы с музыкантами, понимая, что сделали, долго обнимались и плакали.
Могли поставить галочку и больше не приезжать — как минимум опасно. Но стали в Донбассе частой гостьей.
Валентина Лисица: Все поменялось с того момента. И даже отношение к профессии. Как музыкант я выросла в условиях коммерции, развлекала людей за деньги. Музыкант на Западе ничем не отличается, скажем, от футбольной команды: одни идут в ресторан или на стадион, другие — в концертный зал… А приезжаешь в Донбасс и вдруг понимаешь: ты тут не развлекаешь. Для людей, которые могут в любую минуту погибнуть, музыка означает что-то большее. Они прикасаются к вечности.
«Я бы сказала, что донецкие музыканты играют не просто музыку. Они передают эмоцию Донбасса». Фото: Gilbert Fransois/ valentinalisitsa.com
Вы объехали десять регионов большой России с «Оркестром непокоренных». Почему вам было важно еще и поддержать коллег?
Валентина Лисица: «Оркестр непокоренных» — не просто красивые слова. Они никуда не уехали, в отличие от футбольной команды «Шахтер», которую все любили в Донбассе. Музыканты не смалодушничали. То, что они остались и продолжили играть, для меня настоящий подвиг. Помню репетицию перед выступлением в том же донецком парке в 2018-м. Организаторы решили проверить салют, дали пробный залп — и только послышался свист вылетающих снарядов, все музыканты оркестра кинулись на пол, представляете? За четыре года войны инстинкт уже срабатывал автоматически. Встали и продолжили играть. Кто поверит, что это — реальность? Что мужчины из оркестра шли воевать в реальные окопы — а потом возвращались, доставали свои флейты и исполняли Прокофьева? И никакие интервью им не нужны — как нашим дедам не хотелось говорить о Великой Отечественной.
Я бы сказала, что донецкие музыканты играют не просто музыку. Они передают эмоцию Донбасса. И публика это чувствует. Даже утонченная публика, принципиально отстраняющаяся от темы СВО, после концертов удивленно спрашивает: что, у вас действительно стреляют? А для донбасских музыкантов это не громкие слова, а правда: культура сильнее варварства.
А что у вас с концертами в других странах, особенно в недружественных?
Валентина Лисица: Недавно совсем играла в Риме, концерт организовало посольство России в Италии. Пришли итальянцы, пришел замминистра культуры Италии, улыбался, пока не появился фотограф… Приглашали недавно в Германию, но я вспомнила, как мне писали комментарии: «Тебе теперь не перед немцами играть, а перед бурятами» — и вместо концерта в Дюссельдорфе я поехала и выступила на центральной площади Улан-Удэ. Это было прекрасно!
В конце лета будут большие гастроли в Латинской Америке. Впереди также Турция, Китай, Иран. И много концертов в Москве и в российских городах. В Америке я часто выступала на благотворительных вечерах — собирали деньги после землетрясений, наводнений, терактов, там это в порядке вещей. Когда после начала СВО я стала организовывать такие концерты в России, у меня поначалу спрашивали: «Вы точно та самая Лисица, а зачем вам это надо?».
<rg-embed data-id="367569" code="»>
Что теперь с вашим американским гражданством?
Валентина Лисица: У меня два гражданства. Одно российское. Я получила его автоматом, так как была гражданкой ДНР. И одно — американское. В США не просто потерять гражданство, если у тебя есть хоть какой-то долг, даже если ты в рассрочку чайник купил, пока не выплатишь, будешь оставаться американцем, а у нас там есть долги… В США живет сын, и это наша с мужем боль, потому что мы с сыном практически не видимся. Но буквально на днях он подал документы на российский паспорт, теперь будем ждать сына в Москве. Наша семья останется в России, здесь больше светлых людей, здесь понятно, для чего жить и работать.