В лагерях содержались дети, которые на глазах инспекции “рылись в выгребных ямах в поисках каких-нибудь кусочков, которые можно было съесть”. Об этом рассказывают уникальные справки, опубликованные в Telegram-канале “Документальное прошлое” Государственным архивом РФ.
Объединенная партизанская армия Тамбовской губернии.
Речь идет о сохранившихся документах Политического Красного Креста (ПКК) – это была единственная в Советской России правозащитная организация, легально помогавшая политическим заключенным.
Опубликованные документы относятся к периоду так называемого Тамбовского крестьянского восстания 1920-1921 годов. Члены семей участников этого восстания, выступивших против Советской власти, фактически оказались в заложниках.
“К концу 1921 года, когда восстание было жестоко подавлено, о них, судя по всему, забыли, – сообщает Госархив РФ. – В заявлениях властям правозащитники описывают ужасающие условия содержания семей, взятых в летней одежде и вынужденных жить в бараках без стекол.
В лагерях содержались дети, которые на глазах инспекции “рылись в выгребных ямах в поисках каких-нибудь кусочков, которые можно было съесть”.
Сохранилась записка, направленная Политическим Красным Крестом в Президиум ВЦИК. Из нее следует, что в концлагерях Москвы находилось значительное число – до 600 человек – тамбовских крестьян, взятых в качестве заложников до ликвидации банды Антонова.
В конце мая 1921 года начались действия по ликвидации почти 50 тысяч тамбовских повстанцев под началом Александра Антонова. Фото: topwar.ru
В лагерь они были заключены по решению Тройки 4-го Боевого участка, действовавшего в Тамбовской губернии. Отмечалось, что в одном только Кожуховском лагере Москвы, самом крупном, содержалось 312 человек, в том числе 171 ребенок в возрасте от двух месяцев до 16 лет.
“Все попытки Политического Красного Креста облегчить участь этих заключенных остались бесплодными, так как в Москве нет учреждения, от которого зависело бы их освобождение, – писали правозащитники столетие назад. – ВЧК заявляет, что они за нею не числятся и их освобождение зависит от Комиссии по борьбе с бандитизмом при Реввоенсовете Республики”.
Однако и эта комиссия заявила правозащитникам, что заложники за нею не числятся. Между тем, положение крестьян в ПКК называли крайне тяжелым. Их описывали как полуголодных, раздетых и разутых людей, оторванных от своих семей и от своего дома.
Особенно тяжелым правозащитники называли положение в упомянутом выше Кожуховском лагере, который был обследован Наркомздравом. Специалисты пришли к выводу о необходимости закрытия этого лагеря, так как он угрожал жизни и здоровью не только заложников – опасные инфекции могли проникнуть через забор.
Политический Красный Крест не требовал немедленного освобождения заложников, которые, по сути, оказались забыты. Но он требовал немедленно облегчить условия содержания таких заключенных, а также принять меры “к выяснению юридических оснований для дальнейшего содержания под стражей тамбовских крестьян”.
Помимо Кожуховского, крестьяне содержались в Семеновском (42 человека), Покровском (22 человека), Ордынском (16 человек), Ивановском (14 человек) и Ново-Песковском (6 человек) лагерях города Москвы.
“При этом у части заложников родственники уже служили в Красной армии, а у других были расстреляны, что лишало заложничество смысла. Возможно, под воздействием таких сигналов властям ЧК в декабре 1921 года решила вернуть тамбовцев домой”, – говорят в архиве.
Из ответа ВЦИК следовало, что сигнал получен и услышан. Оказалось, что на тот момент тамбовские заложники юридически уже были освобождены, но фактически продолжали оставаться в лагерях. После обращения ПКК было принято решение отправить их на родину в специальных вагонах, причем ВЧК обещала снабдить их провиантом на дорогу.