Главы казино — РБК: «Нас уже не ассоциируют с Содомом и Гоморрой»

Уже 15 лет казино в России имеют право функционировать исключительно на территории специально отведенных зон. Это решение стало ответом властей на сложившуюся к 2006 году проблему игорного бизнеса. Тогда оборот этой сферы составлял около $6 млрд в год, количество игровых автоматов достигало 400 тыс., а число выданных лицензий превышало 6 тыс. В Москве функционировало 2770 игорных заведений, среди которых было 56 казино. На этом фоне критическими стали проблемы развития у граждан игромании, а сами игровые залы стали полем для реализации криминальных схем по отмыванию денег. Опрос ВЦИОМа тогда показал, что 65% россиян негативно относятся к игорному бизнесу.

В 2006 году президент Владимир Путин выступил с инициативой запретить деятельность казино вне специальных игорных зон. Несмотря на борьбу с этим нововведением отраслевого лобби, российские власти тогда же приняли соответствующий закон, вступивший в силу только в 2009-м. Из запланированных пяти игорных зон сейчас работают четыре.

Гендиректор игорной зоны «Красная Поляна» Наталия Волдаева, исполнительный директор комплекса Tigre de Cristal в «Приморье» Стелиос Тсифетакис и гендиректор Altai Palace в «Сибирской монете» Дмитрий Белянин рассказали РБК о классическом портрете современного игрока, трансформации образа казино и инвестициях в развитие туризма.

Содержание:

— Изменилось ли общественное и социальное восприятие казино за последние десять лет?

Наталия Волдаева: В конце 2023 года с помощью профильной ассоциации АИРИС мы провели общее для всех игорных зон исследование по поводу отношения россиян к игорной индустрии, в опросе приняли более тысячи человек. Исследование показало, что 80% россиян готовы посетить игорные зоны. Причем 21% из них хотят приехать на мероприятия событийного туризма. Главная мотивация — отдохнуть, отвлечься (так ответили 48%). Еще 45% сообщили, что им просто любопытно, 47% хотят получить новые эмоции, 40% — необычно провести совместный досуг.

Стелиос Тсифетакис: Российские казино переориентировались на создание имиджа «места отдыха». Мы перестали продвигать себя через игру и позиционируемся как туристический комплекс. Соответственно, приезжающие гости видят, что казино — это не какое-то сомнительное подпольное помещение, где творится что-то незаконное. Сейчас казино — это развлекательный центр с хорошим сервисом, улыбающимся персоналом, разнообразным досугом. Мы осознаем свою социальную ответственность и не хотим, чтобы люди становились игроманами. У нас даже есть правило самоотвода: если гость понимает, что у него зависимость, он может внести себя в список посетителей, вход для которых будет запрещен. Кроме того, если мы видим, что гость очень много тратит, что он, например, пьян, мы не позволяем ему дальше играть.

Дмитрий Белянин: Из-за ситуации, которая сложилась в игорном бизнесе к 2009 году, неудивительно, что казино долгое время воспринимались как некие маргинальные заведения. Такая достоевщина: ты приехал в подвал, проиграл все свои деньги и застрелился. Сейчас гости стали к нам лояльнее. Нас уже не боятся, не ассоциируют с Содомом и Гоморрой. Посещение игорной зоны теперь считается культурным отдыхом. У людей складывается образ, что если ты бывал в казино, значит, у тебя есть какой-то определенный социальный статус.

 — Каков среднестатистический портрет посетителя вашей игорной зоны?

Наталия Волдаева: Современные гости во всех смыслах далеки от прошлой эры игорного бизнеса. Казино в России стали безопасным местом отдыха. Доказательством этого является рост женской аудитории. Год к году процент женщин в числе гостей у нас увеличивается в среднем на 16%. Если еще пять лет назад соотношение мужской и женской аудитории было 70 на 30%, то сейчас — 55 на 45%. Возрастная аудитория также изменилась. На момент открытия игорной зоны «Красная Поляна» костяк был представлен посетителями 45+. Сейчас наше ядро — 26–35, также растет количество посетителей в возрасте от 18 до 25 лет.

Стелиос Тсифетакис: Среднестатистический гость непосредственно казино — это мужчины от 30 до 50 лет. С 2019 по 2023 год на них приходилось 70–72% посетителей. Однако в 2024 году мы фиксируем заметное увеличение доли женщин — до 36%. Если же говорить о других составляющих игорной зоны — об отеле и ресторанах, то к нам приезжает много семейных пар с детьми.

Дмитрий Белянин: Мы несколько отличаемся от большинства других игорных зон тем, что изначально развиваемся в рамках курорта «Сибирская монета». Изначально среди гостей преобладали мужчины старше 30 лет, но в последние три года появилось больше семейных пар и молодежи от 20 лет. Активно приезжают компаниями, туристическими группами. Доход среднестатистического посетителя — от среднего до очень высокого. Доля постоянных посетителей — около 80%.

 — За счет чего вы год к году наращиваете количество посетителей?

Наталия Волдаева: В нашу пользу работает удобное расположение. В Сочи очень много инфраструктуры, которая осталась после Олимпийских игр и продолжает полномасштабно функционировать. Стратегия игорной зоны «Красная Поляна», которую мы приняли в 2021 году, — это развитие событийного туризма. Это подразумевает усилия по формированию неигровых активностей, плотному календарю концертов, спортивных и гастрономических мероприятий, театральных представлений и так далее. Благодаря этому мы сократили барьеры сезонности и несезонности, присущей любому курорту: сейчас у нас стабильный поток гостей круглый год. Соотношение гостей, приезжающих ради казино и ради неигрового досуга, — 80 на 20%, большая часть все равно игроки. И, соответственно, большую часть нашей выручки формирует казино. Однако неигровые доходы в 2023 году относительно 2021-го — до принятия новой стратегии — выросли на 120%.

Стелиос Тсифетакис: Мы используем несколько методов. Во-первых, мы стараемся переориентировать наши услуги с азиатского потребителя на российских гостей. Мы говорим не только о казино, а в целом об отеле, о ресторанах, о видах кухни, которые мы предлагаем гостям. Во-вторых, мы ежемесячно проводим концерты и фестивали различной направленности, в том числе кулинарные. В начале июня мы организуем байкерскую вечеринку на 1,5 тыс. человек, планируется выставка ретроавтомобилей. Специальной статистики, какая доля посетителей таких мероприятий приходит потом в казино на игру, у нас нет, но для нас это и неважно. Мы зарабатываем на разных видах досуга.

Дмитрий Белянин: Еще в 2016 году мы представляли собой отдельно стоящее здание в горах с 7 км проселочной дороги и с четырьмя отельными номерами. Конечно же, в таких условиях развивать игорный бизнес было невозможно. К нам приезжали в основном люди, которые после запрета на казино вне игорных зон испытывали некую потребность в игре. В 2016 году мы занялись развитием инфраструктуры и приняли решение, что казино должно выступать точкой притяжения к нам как к туристическому кластеру. Мы демонстрировали гостям Алтая, что игра — это тот же активный отдых, в котором ты получаешь адреналин, не хуже рафтинга или горных лыж. При этом мы всегда контролируем состояние и самочувствие игроков. Чтобы гость уехал от нас довольным, чтобы он посетил нас снова, он не должен под влиянием алкоголя проиграть здесь все свое состояние. Он должен вернуться в хорошем настроении к семье, получив свою порцию удовлетворения и адреналина.

 — Как решается вопрос импортозамещения необходимого оборудования, игровых автоматов?

Наталия Волдаева: Большая часть игрового оборудования действительно производится за рубежом. Однако оно имеет достаточно большой срок службы. Оборудование, необходимое для классических игр — карточных или рулетки, например, — достаточно вовремя реставрировать. Чуть сложнее с игровыми автоматами, для которых постоянно выходят обновления ПО и новые игры. Но у нас представлен достаточно актуальный «парк» техники, который сможет работать десятки лет при должном уходе. Всего «новейшего», конечно, сейчас нет, однако каких-то радикальных новинок, в которых испытывал бы потребность наш гость, на рынке за два года не появилось.

Помимо оборудования вопрос импортозамещения стоял и в других сферах. Раньше мы закупали униформу для сотрудников в Великобритании, а бытовую химию — в Швеции. Сейчас же полностью перешли на российское производство. Кроме того, у нас было достаточно много партнеров по покеру, в том числе всемирно известные PokerStars и Partypoker. Мы долгое время формировали свой собственный бренд, Sochi Poker Festival, который впоследствии перерос в российский чемпионат и регулярные покерные турниры с собственным рейтингом игроков, большими призовыми и с розыгрышем автомобиля. До сих пор у нас остается сложность с поставкой крепкого алкоголя.

Стелиос Тсифетакис: Российский рынок казино в мировом масштабе очень маленький. Но с 2015 года мы придерживаемся стратегии поддержки местных производителей и поставщиков, в том числе необходимого программного обеспечения. Когда в 2014 году мы только-только получили первые европейские слот-аппараты, мы отправили наших техников на обучение, как эти аппараты обслуживать, чинить и так далее. Благодаря этому сейчас мы можем обеспечить всю необходимую техподдержку оборудования силами российских специалистов, даже если сами машины импортные. Стало сложнее привозить новую технику, это правда: закупать ее приходится через третьи страны, из-за чего процесс стал долгим и дорогим. В 2022 году мы как раз планировали заменять все оборудование, потому что подходил срок эксплуатации существующего парка. В результате было принято решение закупать технику у азиатских и российских поставщиков.

Дмитрий Белянин: Мы работаем точечно. Ремонтные работы осуществляем самостоятельно. С иностранными поставщиками, даже с европейскими, сохраняются определенные налаженные контакты, пусть и стоит это теперь в разы дороже. Почти все компании-производители так или иначе идут на контакт.

— Какую долю ваших посетителей составляют иностранцы? Из каких они стран? С какими целями в основном приезжают?

Наталия Волдаева: Проект с самого начала создавался для устойчивого потока зарубежных гостей. Сначала ставка делалась на ближайший к нам иностранный мегаполис — Стамбул: 16 млн жителей, прямое авиасообщение, несколько рейсов в сутки. Но в 2016 году для граждан Турции были введены визы, и нам пришлось переориентироваться на Израиль, Китай и Арабские Эмираты. В 2017 году поток иностранных гостей составлял 29 тыс. человек, в 2018-м он вырос до 85 тыс. Рекорд пришелся на 2019 год, мы приняли более 130 тыс. иностранцев, что составило четверть всех посетителей. Но потом наступила пандемия, а почти сразу после начала действовать санкционная политика, и перекрылось прямое авиасообщение со многими странами. С 2021 года мы принимаем 50–60 тыс. иностранных гостей, эта цифра стабильна. Из направлений остался Израиль, растет поток из Армении, Белоруссии, Казахстана, Индии, Китая, Ирана.

Стелиос Тсифетакис: Сейчас 87% наших гостей — это жители России, 9% — из стран Азии, 5% — Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан, Индия. Ключевая проблема для нас — количество рейсов. Например, до начала специальной военной операции на Украине из Южной Кореи было 40 рейсов в неделю. Сейчас прямых рейсов из Владивостока туда нет. При этом всем известно, что азиатские гости — это самые азартные люди в мире, намного более азартные, чем россияне. Для примера, до пандемии коронавируса 30% наших гостей были представители стран Азии. И эти 30% приносили больше 70% от всей выручки казино.

Дмитрий Белянин: У нас никогда не было много иностранцев. В силу географии наш основной посетитель — это все-таки жители близлежащих регионов: Красноярск, Новосибирск, даже Владивосток. Появились китайские и монгольские туристы: им интересен Алтай в целом, местная медицина и так далее. Соответственно, они заезжают и в казино.

— С какими проблемами сталкивается отрасль?

Наталия Волдаева: Визовая политика. Наша страна продолжает оставаться сложной для посещения из-за визовых ограничений и зеркальных запретов. Вследствие этого игорная и туристическая индустрия получает намного меньше иностранных туристов, чем могла бы.

Стелиос Тсифетакис: Основная сложность — это устаревшее законодательство. Мы и так живем в условиях, когда нам каждый год меняют налоговые тарифы, когда мы имеем дело с санкциями и с визовыми ограничениями для потенциальных иностранных гостей. В 2024 году мы работаем по тем правилам, которые были приняты в 2000-х, когда не существовало ни современных технологий, ни новых сервисов. Посмотрите на крупнейшие мировые казино в Лас-Вегасе, Макао, на Филиппинах, которые посещают по 40 млн человек в год: людей привлекает не сама игорная деятельность, а все те виды сервиса и дополнительные услуги, которые они могут получить в этих местах.

Дмитрий Белянин: Нам нужно научить людей не бояться слова «казино», доносить до широких масс, что ничего в этом плохого нет. Возьмите тот же самый опыт США: это же круто — поехать в Вегас отдохнуть. Хочется, чтобы у нас тоже было такое отношение в обществе. И для этого нам нужна более открытая реклама и «развязанные» руки с точки зрения законодательства. Мы, мне кажется, уже заслужили это право.

— Как решается проблема нехватки кадров? Какие способы используете, чтобы их привлекать?

Наталия Волдаева: Самыми востребованными у нас по-прежнему остаются официанты, бармены, администраторы и повара. Плюс ребром стоит вопрос со специалистами, задействованными непосредственно в игре, — это дилеры, инспекторы, аттенданты слот-залов, кассиры. Обязанности и знания у этих людей уникальны. Сейчас в нашей компании работают более 1,4 тыс. сотрудников, нехватка персонала составляет 18%. При этом хочу отметить, что зарплата в игорном бизнесе выше, нежели в других отраслях. Например, в игорной зоне «Красная Поляна» средняя зарплата — 78 тыс. руб., а по Краснодарскому краю в целом — 56 тыс. руб.

Стелиос Тсифетакис: Такая проблема существует не только в игорных зонах России, она общемировая. Мы решаем ее через сотрудничество с университетами, которые готовят кадры для туристической отрасли. Кроме того, мы привлекаем сотрудников из других регионов и городов: три года назад мы построили несколько общежитий для персонала примерно на 160 мест. Приморский край не может нам предоставить то количество людей, которое необходимо для нашей сферы деятельности, а из-за ограничений по визам мы не можем привлекать иностранных сотрудников. Поскольку игорная зона удалена от населенных пунктов, мы также предлагаем сотрудникам транспорт и берем на себя расходы по питанию. Что касается непосредственно казино, у нас есть своя собственная школа дилеров.

Дмитрий Белянин: Для нас проблема кадров стоит ребром, потому что мы находимся очень далеко: единственный крупный населенный пункт рядом — это Горно-Алтайск с населением 65 тыс. Два года назад мы начали взаимодействовать с региональными учебными заведениями, а в прошлом году создали первый рекрутинговый центр и школу крупье. Это ведь официальная профессия, зафиксированная в профильном реестре. И мы даем возможность получать аттестат о дополнительном профессиональном образовании по этому направлению.

 — Считаете ли вы необходимым либерализацию законодательства по части рекламы казино? Каковы ваши аргументы?

Наталия Волдаева: Ситуация такова, что сейчас мы не можем себя рекламировать вообще нигде и никак за пределами самой игорной зоны. Нам запрещено даже установить указатель. Мы ведем переговоры с властями по этому вопросу. Причем мы не считаем, что необходимо рекламировать именно игру. Речь идет о возможности продвигать хотя бы игорные зоны как туристические локации, как драйвер событийного туризма. Мы и так расположены удаленно от больших городов и аэропортов. Нам хотелось бы рекламироваться, например, в аэропортах, в наружной рекламе на трассах пути следования туриста, в специальных туристических изданиях, на сайтах и в СМИ и др.

Стелиос Тсифетакис: Нас не беспокоит, что мы не можем напрямую рекламировать именно деятельность казино. Но довольно странно, что нам также нельзя рекламировать наши отель, рестораны, бары и вообще любые заведения, которые находятся внутри комплекса. Действующее законодательство довольно старомодно, оно продолжает регулировать игорную деятельность как что-то плохое. Мы вносим свой вклад в местную экономику, формируем рабочие места, платим налоги, привлекаем туристов, поддерживаем местных поставщиков продуктов питания и так далее. Подобный вклад всех игорных зон в российскую экономику может оцениваться в миллиарды рублей в год. Соответственно, если бы мы могли хоть как-то продвигать себя и рекламироваться, эта цифра была бы еще выше.

Дмитрий Белянин: Игорный бизнес в тех зонах, которые были назначены законом, стал локомотивом для продвижения туризма. Наш потенциал не сводится просто к гостинице и инфраструктуре вокруг нее. Казино — это отдых, драйв, динамика круглые сутки. Приехали вы на Алтай на месяц с друзьями пожить в лесу в палатках, захотелось вам через две недели как-то сменить формат — вам не надо ехать в миллионный мегаполис, вы можете сделать это прямо здесь.

— Остается ли в России актуальной проблема нелегальных казино? Какие меры борьбы с ними вы видите?

Наталия Волдаева: Основная проблема связана с онлайн-казино. Согласно исследованию АИРИС, 44% россиян воспринимают существующие онлайн-казино как легальный бизнес. Надо понимать, что в России легальных онлайн-казино не может быть по закону. Но существующие площадки активно рекламируются в интернете, предлагают пользователям регистрацию и другие механики, которые создают ложное впечатление официальной деятельности подобных платформ. Это большой урон не только нам, но и государству, так как обычно налоги с таких компаний поступают в юрисдикции других государств, если вообще поступают.

Стелиос Тсифетакис: Да, эта проблема все еще актуальна, причем для всего мира. Принимаемых мер пока не хватает, чтобы закрывать такие заведения, как только они появляются. Причем это касается не столько «подвальных» казино, сколько онлайн-сегмента. Один сайт блокируют, тут же появляется другой. Нужно менять законодательство с точки зрения уголовной ответственности, создавать для нелегального бизнеса больший риск — не просто штраф, а очень долгий тюремный срок.

Дмитрий Белянин: Нелегальные казино бросают тень и на наш бизнес. Такие заведения подразумевают и возможное кредитование гостей, и формирование у них долгов, и криминал. Это репутационные риски для всей индустрии. Мы взаимодействуем с МВД, например в случаях закрытия подпольных казино. Правоохранители могут обращаться к нам за экспертизой по поводу конфискованного игорного оборудования. Но здесь важен психологический момент, связанный с посетителями. В «подполку» ходят те, кто стыдится казино, кто прячется от семьи, кто играет «втихушку». Это отношение в обществе и нужно менять, тогда на подпольные казино не будет спроса.

 — Каковы ваши планы по дальнейшему расширению инфраструктуры игорной зоны? Какие инвестиции вы планируете направить на это?

Наталия Волдаева: Главным проектом на ближайшие годы для нас станет строительство «Эпицентра развлечений» более чем на 30 тыс. кв. м, который должен будет стать крупнейшим в России развлекательным комплексом мирового уровня. Плановые инвестиции — около 9 млрд руб.

Стелиос Тсифетакис: Наш фокус внимания направлен на неигровые заведения. Мы ждем проектную дизайн-документацию для строительства открытых бассейнов в нашем комплексе, которые будут работать круглый год. Мы планируем увеличить номерной фонд путем строительства отдельного отеля.

Дмитрий Белянин: Мы инвестируем порядка 8 млрд руб. в общее развитие игорной зоны. В эту сумму входит строительство трех новых корпусов пятизвездочных апарт-отелей, которые должны запуститься в 2026 году. В ближайшие полтора года мы откроем собственный горнолыжный курорт.

Источник РБК