Владимир
Путин ответил на вопросы представителей российских СМИ по итогам своего
двухдневного государственного визита в Китайскую Народную Республику.
Вопрос: За Вашим визитом сюда, без преувеличения,
следил весь мир. Шквал репортажей, шквал публикаций. Но, видимо, все понимают,
что от позиций России и Китая во многом зависит будущее стремительно
меняющегося сегодня мира. По итогам Ваших переговоров здесь, в Китае хотелось
узнать: у Москвы и Пекина есть общее понимание, какой будущая система
международной безопасности, международной политики должна быть.
В.Путин: Прежде всего хотел бы
поблагодарить Председателя КНР Си Цзиньпина и всё китайское руководство за приглашение, за создание очень благоприятной, тёплой атмосферы для совместной
работы.
В целом
переговоры были очень содержательными, очень насыщенными.
Статус визита – официальный, государственный, но это чисто рабочая поездка, без всякого
сомнения. С утра до вечера провели практически целый день вместе с Председателем, с его коллегами. Очень много тем было поднято для обсуждения.
А то, что от России и Китая зависит будущее, – это отчасти, только отчасти так. Потому что
будущее человечества зависит от всего человечества. Но разумеется, и Китай, и Россия – это важные составляющие современной цивилизации. И у нас есть
собственное мнение о том, как мы должны развиваться. И это наше развитие,
безусловно, будет влиять на развитие всех партнеров на планете.
Развитие, мы
полагаем, должно быть конструктивным, должно быть мирным, без всякого сомнения.
Оно должно учитывать не только наши интересы, но и интересы всех участников
международного общения.
И конечно,
нужно укрепить складывающийся многополярный мир. В том, что он сейчас на наших
глазах складывается, мир становится многополярным, нет никаких сомнений. Думаю,
что все это прекрасно понимают, отдают себе отчет в этом. И важно, чтобы те,
кто пытается сохранить свою монополию на принятие решений в мире по всем
вопросам, понимая это (а я думаю, что они это прекрасно понимают, да я и не думаю, я знаю, они это прекрасно понимают), чтобы они, понимая это, сделали
всё, что от них в данном случае зависит, чтобы этот процесс был естественным,
повторю еще раз, мирным, бесконфликтным и чтобы мнения всех участников
международного процесса учитывались в полном объеме, чтобы все мы искали
компромиссы в достаточно сложных решениях, перед которыми все мы стоим.
Мы на это как
раз настроены, настроены именно на такую работу. Я это неоднократно говорил, да и Председатель КНР это подчеркивал, наше взаимодействие, наше сотрудничество,
наше стратегическое партнерство с Китаем, России и Китая, не направлено против
кого бы то ни было. Оно направлено на одно: создавать лучшие условия для
развития наших стран и повышения благосостояния народов Китая и Российской
Федерации.
Вопрос: Как прошла Ваша неформальная встреча с Си Цзиньпином,
которая, как заявил Ваш помощник, проходила в сверхузком составе, но в ней, в частности, принимали участие Министр обороны Андрей Белоусов, Секретарь Совбеза Сергей
Шойгу? Затрагивали ли Вы тему Украины? Что
лично для Вас выглядело бы убедительным свидетельством готовности Украины к переговорам? Ранее и Вы, и Министр
иностранных дел Сергей Лавров неоднократно говорили о том, что западным партнерам больше доверять нельзя.
В.Путин: Да, такая встреча
состоялась, она была в узком составе. Мы
действительно обсуждали много вопросов,
важных для двусторонних отношений.
Тема урегулирования украинского
кризиса затрагивалась.
Председатель КНР изложил мне основные тезисы
того, о чем шла речь в ходе его недавней поездки в Европу, изложил свою позицию, связанную с китайскими мирными инициативами. Мы уже
неоднократно говорили, считаем, что Китай
искренне стремится к тому, чтобы урегулировать эту
проблему, предлагает различные варианты, ведет себя очень гибко и, на мой
взгляд, искренне стремится к решению этой
проблемы. Мы обсуждали это достаточно
подробно.
Что касается наших контрпартнеров, так скажем, в данном
случае это касается украинского руководства,
и его заокеанских хозяев, прежде всего, европейских. Ну что же? Мы об этом много раз говорили.
Когда наши войска стояли под Киевом, нам что было сказано
со стороны наших западных партнеров: нельзя
подписывать документы, если с противоположной
стороны к виску приставлен пистолет. «Что надо сделать?» – с нашей стороны мы
спросили. «Надо отвести войска от Киева». Мы
сделали это. На следующий день они выбросили
все наши договоренности в помойку и сказали:
«Ну, теперь будем воевать до конца». А их западные кураторы заняли позицию, известную теперь всему миру: победить Россию на поле боя, нанести ей стратегическое поражение.
Это же не мы себя так повели, это наши
партнеры себя так повели. И устами официальных лиц, в том числе это сказано
было руководителем украинской делегации в ходе переговоров сначала в Минске, а потом в Стамбуле. Приехал тогдашний
Премьер-министр [Великобритании] господин Джонсон
и рекомендовал Украине продолжать боевые действия. Иначе, сказал господин
Арахамия, а именно он был во главе делегации, сегодня он возглавляет фракцию
правящей партии в парламенте Украины, – иначе, сказал он, все боевые действия,
военные, были бы прекращены уже полтора года тому назад. Ведь он это сказал
публично, по-моему, на встрече с журналистами. Никто в этом, собственно говоря,
не сомневается.
То есть, подведем черту под этой
частью ответа на Ваш вопрос: нас в очередной раз обманули. Теперь мы должны понять, с кем и как мы должны
иметь дело, можем иметь дело, кому и в какой
степени мы можем доверять.
Мы, конечно, сейчас анализируем всё,
что происходит в этом плане на этом
направлении, смотрим, конечно, на то, что происходит вокруг анонсируемой всеми встречи в Швейцарии, в Женеве – по-моему, там собираются. Мы никаких
формул, которых мы знать не знаем, обсуждать,
конечно, не собираемся.
Но мы никогда не отказывались от переговоров в отличие от украинской стороны.
Это они вышли из переговорного процесса, они заявили о том, что собираются нанести нам стратегическое поражение. И они сказали о том, что «будем воевать до конца», собственно, не до конца, а до последнего украинца. Они всё это сделали своими руками.
У нас есть база для переговорного
процесса, то, о чем мы договорились в Стамбуле,
и то, под чем фактически, под выдержкой из этого объемного
документа, была поставлена подпись главы украинской
делегации. Он ее парафировал. У нас же документ лежит, подпись его стоит. Какие
еще там дополнительные условия, которых мы
никогда не слышали, ничего об этом не знаем?
В чем смысл этого мероприятия – понятно. Собрать как можно большее количество стран,
потом заявить о том, что со всеми согласовано, а потом предъявить это России как уже решенный вопрос, как ультиматум. Такого развития событий не будет.
Вопрос: В продолжение темы Украины. Вчера Зеленский посетил Харьков, провел там
заседание ставки. И в то же время у нас идут
активные бои под Харьковом, вроде бы добиваются успеха наши военнослужащие.
В.Путин: Не вроде бы, а добиваются. Каждый день двигаются строго по плану.
Вопрос: Так в чем план? Наша цель – захватить Харьков?
Или это создание санитарной зоны, о которой
Вы ранее говорили? Спасибо.
В.Путин: Я не знаю, что
говорил глава украинского государства. Знаю
только, что в конечном-то итоге это же их
вина того, что происходит. Все сегодняшние
власти в Киеве источником своего
происхождения имеют государственный
переворот. Это источник сегодняшней власти на Украине.
Первое.
Второе. Допустив
госпереворот, а западные спонсоры, способствуя ему, организуя его, создали условия для перехода тлеющего
конфликта в конфликт вооруженный. Это они в этом виноваты. Пытаются переложить с больной
головы на здоровую и вину возложить на Россию
за сегодняшние трагические события. Но это результат их политики.
Что касается того, что происходит на Харьковском направлении, –
это тоже их вина, потому что они обстреливали
и продолжают, к сожалению, обстреливать жилые кварталы приграничных территорий, включая Белгород. Там же гражданские люди
гибнут, все же очевидно. Стреляют прямо по центру города, по жилым кварталам. Я говорил
публично, что если это будет продолжаться, мы вынуждены будем создать зону безопасности, санитарную зону. Вот это мы и делаем.
Что касается Харькова, то таких
планов на сегодняшний день нет.
Вопрос: В последнее время появлялась информация, что китайские банки перестают принимать платежи из российских банков. Скажите, пожалуйста,
обсуждали ли Вы этот вопрос с китайским лидером? Если да, то есть ли какой-то результат? И удалось ли договориться о возможной
схеме расчетов, на которую бы не влияли
западные санкции? Спасибо.
В.Путин: Санкции третичные или в отношении третьих стран – участников экономической деятельности, конечно, вдвойне или втройне нелегитимны, потому что если они
принимаются без решения Совбеза ООН, то они в целом нелегитимны. А в отношении третьих стран это совсем уже выходит за рамки
здравого смысла.
Кстати говоря, такие санкции
применяются теми же самыми американцами, либо европейцами и в отношении даже своих союзников обоюдно. Европейцы-то в отношении американцев не применяют, а американцы в отношении европейских
экономоператоров принимают такие санкции и часто доводят их до логического
завершения. Не только применительно к России,
но и по отношению к другим ситуациям и к другим странам. Это практика, и европейцы все это глотают, лишний раз подтверждая свою
вассальную зависимость от суверена за океаном. Бог с ними!
А то, что принимаются такие
решения, они, конечно, наносят прямой ущерб мировой экономике, не только тем странам, в отношении которых
принимаются такие решения, и экономоператоров
этих стран, но и мировой экономике в целом: и энергетике, и другим сферам деятельности в экономической области. Прежде всего вопросы, касающиеся расчетов, обсуждаются на уровне участников экономической
деятельности. Решения возможны, они есть. Конечно, они так или иначе должны поддерживаться
на государственном уровне, надеюсь, так оно и будет.
Понять мотивы поведения крупных финансовых учреждений
можно: никто не хочет нести какие-то потери в связи с, пускай даже незаконными, действиями
властей США. Но должен сказать, уже говорил об этом, хочу повторить: это большая глупость и огромная
ошибка со стороны американских политических
элит, потому что они сами себе наносят огромный ущерб, подрывают доверие к доллару. И постепенно сворачивают состояние доллара как мировой расчетной и резервной валюты, хотя имеют от этого положения доллара
огромный выигрыш. Сначала Бреттон-Вудская
система. Потом от золотой поддержки доллара
отказались, перешли к ямайской системе. А она
на чем основана? Только на печатном станке
или, скажем благородно, «на мощи и качестве
американской экономики». Да, это так и есть
на самом деле.
Все
страны мира доверяют американской экономике, ее мощи и ее стабильности, и берут эти бумажки. Но это дает огромное,
ничем, на первый взгляд, необъяснимое преимущество американской экономики и финансовой системы. Они могут быть оценены и прямо, в определенных цифрах. По мнению наших экспертов, это свыше 10 триллионов
долларов, просто не заработанные и упавшие с неба деньги за счет использования доллара как резервной мировой валюты. А в целом обязательства
американской валютной системы перед
оставшимся миром – это примерно 53,4 триллиона
долларов.
Но по мере того, как по политическим соображениям власти Соединенных Штатов подрывают доверие к доллару, они ослабляют свой
главный, основной, самый важный инструмент
своего могущества – сам доллар. Наносят себе
непоправимый ущерб. То есть, выражаясь тривиально нашими
известными поговорочками, просто пилят сук, на котором сами сидят. Глупость ужасная. Но им никак не остановиться.
Есть минусы для нас в том, что мы
вынуждены искать другие возможности. Но есть
и плюсы, потому что ситуация, при которой одна сторона диктует всему оставшемуся миру свою волю, в том числе
и в политической сфере, используя финансовые
и экономические инструменты, неприемлема. И все страны мира, уверяю вас, надо посмотреть только объемы
резервов, как они уменьшаются в долларах. Весь мир реагирует на это. Я думаю, что процесс
этот неизбежен.
Мы,
конечно, переходим, и это правильный процесс. Он связан с определенными издержками, трудностями, но он
в целом правильный, когда мы говорим о том,
что переходим в расчетах на национальные валюты или создаем какие-то другие
расчетные инструменты с другими странами.
Этот процесс идет, он начат, его уже не остановить.
<…>
Вопрос: Владимир Владимирович, а фигура
[Министра обороны Андрея] Белоусова? Если можно спросить. Простите, пожалуйста,
последний вопрос. Почему именно Белоусова выбрали в качестве Министра обороны?
Сейчас это все-таки очень важный момент специальной военной операции.
В.Путин: Ну я же сказал, уже говорил.
Дмитрий Сергеевич об этом говорил. Он говорил, потому что я просил его это
сделать. Хочу повторить еще раз.
Уровень
оборонных расходов, только на Министерство обороны, – 6,7 процента ВВП в текущем году. Если взять со всей силовой составляющей государства, то расходы
на всю силовую составляющую выйдут где-то за 8 процентов. А в этой системе
расходов Министерство обороны играет ключевую роль. То есть от расходов
Минобороны зависят и расходы других силовых ведомств. Потому что Минобороны
прежде всего осуществляет какие-то закупки, а другие силовые ведомства покупают
за ними, от того, какой выбор сделает Минобороны. Кроме того, Минобороны
выстраивает всю систему обороны страны с привлечением других силовых ведомств.
И от этого тоже зависят их расходы.
Если на всё
это у Минобороны 6,7, а на всю оборонную безопасность – 8 с небольшим процента,
то это не критично пока. Потому что в Советском Союзе в 1985–1986 годах расходы
на оборону составили 13 процентов. Для нас сегодня с учетом состояния
экономики, макроэкономических показателей, прогнозов дохода бюджета, расходы на оборону и безопасность вместе – 8 с небольшим процента – не критично, абсолютно
нормально. Более того, эксперты полагают, что можно было бы и еще больше туда
добавить. Возможности бюджета, по мнению этих специалистов, позволяют. Но они
такие, какие есть.
Андрей
Рэмович, как вы знаете, был Министром экономики. Он вообще считается хорошим
экономистом, одним из лучших в стране. Он был моим помощником по экономике. Он
был Первым заместителем Председателя Правительства. И в этом смысле он,
конечно, он способен координировать деятельность Министерства обороны со всеми
министерствами и ведомствами страны. И с регионами. Это тоже важно. И имею в виду не только приграничные регионы, но и другие. Потому что они тоже в известной степени участники экономической деятельности. Первое.
Второе, что
он должен будет сделать. Он должен раскрыть Министерство обороны для
конструктивной работы с научными центрами, с участниками экономической
деятельности в широком смысле этого слова, с производителями тех
военно-технических изделий и тех компонентов, которые нужны для производства
военной техники. Он должен раскрыть Министерство обороны для инноваций.
Да, и Сергей
Кужугетович [Шойгу] уже предпринял определенные шаги в этом направлении, первые
шаги сделал. Но я полагаю, что бывшему заместителю Председателю Правительства
Российской Федерации, даже с учетом его должностных обязанностей в недавнем
прошлом, это просто легче сделать. Таковы были мотивы назначения его на эту
должность.
А Сергей
Кужугетович, вы видели, это публично все было, на предприятиях часто бывал,
смотрел, знает, понимает, что происходит, знает и потребности Вооруженных Сил,
причем на среднесрочную и ближайшую перспективу, и понимает возможности
промышленности. Он занимался в известной степени нашими контактами с инопартнерами по линии военно-технического сотрудничества, потому что
Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству находилась под Министерством
обороны, он ее фактически вел.
Поэтому у него огромный пласт работы будет. Это все совмещено. Если вы обратили внимание,
я поддержал идею о том, чтобы Дениса Валентиновича Мантурова сделать Первым
заместителем в Правительстве именно в силу того, что мы хотим сосредоточить
административные ресурсы на достижении основной задачи, которая сегодня стоит
перед страной, – достижении нужных нам результатов в рамках проведения
специальной военной операции.
Спасибо
большое.
Источник Сайт Президента России: Все материалы