Правительство России утвердило национальный план мероприятий адаптации к изменениям климата, уже второй по счёту. Он рассчитан до 2025 года. Что предусматривает этот план? Значит ли это, что мы по-прежнему зависим от западной «зелёной» повестки, которая задаёт тон (порой истеричный) и всё больше напоминает времена позднего СССР, когда экологи кричали об обмелении Арала и Каспия, а огромная страна при этом двигалась к развалу?

Об этом aif.ru поговорил с заведующим лабораторией биогеографии Института географии РАН, членом-корреспондентом РАН Аркадием Тишковым. 

Надо спасать Арктику и юг

Дмитрий Писаренко, aif.ru: — Аркадий Александрович, что думаете об этом плане адаптации к изменениям климата? Какие меры в нашей стране надо предпринимать в первую очередь?

Аркадий Тишков: — Документ своевременный и вполне органичный. Он учитывает не только масштабы и многообразие климатических условий России, но и конкретные направления адаптационных мероприятий, а также приоритетные объекты, для которых они необходимы.

На мой взгляд, нам надо срочно принимать адаптационные меры на федеральном и региональном уровне для районов российской Арктики. Там потепление достигло критических показателей, и прогнозируются негативные последствия для развития строительства и транспорта. Это связано с таянием вечной мерзлоты, разрушением берегов, айсбергообразованием и пр.

Другие территории, требующие внимания — это юг европейской России и юг Сибири. На них в последние годы формируются очаги засухи, и эти процессы, судя по прогнозам, продолжатся повсеместно в степной зоне.

Нужно принимать меры защиты и адаптации некоторых отраслей. Изменения климата могут больно ударить по столь успешному в последние годы аграрному производству, по лесному хозяйству, которое страдает от пожаров. Есть угрозы в отношении транспортной инфраструктуры, строительства, энергетики и добывающей промышленности. Издержки возникают как из-за изменений мировой конъюнктуры и ориентиров на «зелёную» экономику, так и по причине прямых потерь от стихийных бедствий, деградации мерзлоты и пр.

— В плане правительства сказано о внедрении новых технологических решений, направленных на изучение климата. О чём речь?

— Нам нужны точные прогнозы: как будет дальше меняться климат, какие обратимые и необратимые последствия его изменения вызовут в природе? Для этого, например, надо в несколько раз увеличить количество отечественных спутников, занятых мониторингом окружающей среды и климата, особенно тех, которые имеют «арктическую» траекторию, то есть пролетают над полярной зоной, этой «кухней погоды», где пролегает Северный морской путь и изменения происходят быстрее всего. 

Сейчас даже опытные геофизики и геологи не могут ответить, а что происходит в Арктике с сушей? По нашим данным, за последние 30 лет в условиях потепления площадь «новой суши» в европейском секторе этого региона Земли растёт в три раза медленнее, чем площадь «новой воды». То есть Арктика постепенно погружается в море со скоростью 2,2 мм в год, а новые острова и поднимающиеся после таяния льда берега — это скорее исключение. Поэтому нужны мощные космические аппараты, которые передавали бы данные мониторинга поверхности Земли непрерывно, что даст возможность принимать верные управленческие и инвестиционные решения. 

«Хорошо, что у нас крепкие нервы»

— Также правительство хочет выявить «наиболее результативные российские и международные практики адаптации к изменениям климата в отраслях экономики». Не получится ли, что опять возьмёмся перенимать опыт Запада, который без устали пугает нас климатическими страшилками?

— Конечно, здесь надо проявлять избирательность и осторожность. Наши недружественные европейские и заокеанские соседи живут этим уже почти два десятилетия, опираясь на данные и прогнозы Межправительственной группы экспертов по изменениям климата (МГЭИК), действующей при ООН.

Зайдёшь на сайт этой организации — и видишь просто раздолье для алармистов и мазохистов! Ещё в пятом оценочном докладе МГЭИК (сейчас их уже шесть) среди сценариев XXI века доминировали рост концентрации СО2 до небывалых значений и средних глобальных температур на 2,4-4,8 °С (а на территории России ещё больше), что должно привести к полному освобождению Арктики от морских льдов, катастрофическому подъёму уровня океана и прочим страшным последствиям.

Интернет пестрит этими «картинками ужасов», которые сопровождаются ещё и комментариями ученых. Есть всякие прогнозные карты планеты на конец XXI века: «Земля без ледников», «Контуры материков при подъёме уровня океана на 80 см», «Северный ледовитый океан без морских льдов», «Исчезнувшая Арктика» и т. п. 

А для алармистов высшей категории существуют даже специальные сайты, где можно путём манипуляций получать контуры «новой Земли» при разных уровнях подъёма Мирового океана, анализировать катастрофические, оптимистические и умеренные климатические сценарии, в которых всё зависит от доброй воли стран, подписавших Парижское соглашение и снижающих выбросы парниковых газов.

Да взять сайт той же МГЭИК. Там есть интерактивный атлас с прогнозом, как будет выглядеть Земля при разных климатических сценариях. Год назад, накануне выхода шестого доклада МГЭИК, эти сценарии комментировались в СМИ такими заголовками: «Будет только хуже», «Сигнал тревоги для человечества», «Нас ждут большие проблемы» и т. п.

Хорошо, что у нас (и у России в целом) крепкие нервы. А то ведь впору хвататься за голову и кричать «Спасите!».

Глядя на всё это, конечно, думаешь: а разве нужны нам эти алармистские «лучшие практики адаптации к изменениям климата»? Может, мы сами сможем оценивать эффективность принимаемых мер? И наконец-то научимся проверять достоверность прогнозов и повышать ответственность за их точность?

Россия — экологический донор планеты

— Так, может, сценарии потепления, предлагаемые Западом, и в частности МГЭИК, верны? Ведь учёные до сих пор спорят о причинах происходящих изменений.

— Я сторонник теории природной «цикличности» изменений климата. Скажем, в 1920-1940 годах у нас уже было подобное потепление. Лес надвигался на тундру, в степях стояли засухи, а голод 1920-1930-х годов унёс миллионы жизней в России, Казахстане и Украине. Северный морской путь почти очистился, и суда ходили по нему с запада на восток и обратно. А потом вдруг вернулись холода, и вплоть до 1980-х годов наблюдалось похолодание. Климатологи объясняют это «циклами атмосферной циркуляции». Ещё тысячу лет назад они позволяли викингам плавать на север и открыть Гренландию, которая тогда была зелёным островом, за что и получила своё название. И никаких заводов и автомобилей с вредными выбросами в те времена не было.

Конечно, с такой позицией, как у меня, непросто вести диалог с коллегами и теми, кто принимает решения, в том числе по разработке адаптационных мер. Спрашивается, зачем нужны адаптации, если климат всё равно вернётся на исходные позиции?

— В самом деле, раз научное сообщество и чиновники ориентируются на прогнозы МГЭИК, какое им дело до теории природной «цикличности»?

— Если мы, согласно плану правительства, создадим сценарии климатических изменений для каждого региона, но не заложим в них возможную «цикличность», взяв только «направленный рост» температуры, и будем ориентироваться на антропогенное воздействие, то боюсь, мы не получим желаемого. Уже сейчас, согласно Оценочному докладу Росгидромета об изменениях климата и их последствиях, есть регионы, где рост температуры едва достигает 0,1-0,2 °С за десять лет, а есть регионы, где она растёт со скоростью 0,8-0,9 °С за десятилетие.

Это создаёт неопределённость в прогнозировании и оценке ущерба, особенно с учётом пространственной неоднородности. У нас Красноярский край занимает почти 2,4 млн квадратных километров — от Таймыра до границ с Тувой, от полярных пустынь до степей и зональных пустынь. Хотел бы я посмотреть на прогноз и сценарий для такого субъекта Федерации. 

Хочется, чтобы мы не подходили к прогнозам и сценариям чисто механистически. И потом, почему всё время говорится об экономических потерях и ущербе? А разве позитивного мало? И урожаи растут, и здоровье при более тёплом климате будет лучше, и леса продуктивнее…

Говоря в целом, мы движемся в правильном направлении. Только не надо поддаваться на лозунги «Всё погибнет!» и увлекаться климатическими страшилками, а надо просто делать своё дело — поддерживать науку, создавать новые охраняемые природные территории и оберегать доставшийся нам в наследство Великий Евразийский природный массив, занимающий около 13 млн квадратных километров от Скандинавии до Тихого океана.

Именно он служит экологическим донором планеты. Именно он, а не прогнозные модели, сохраняет и поддерживает глобальный климат.