В западных и украинских СМИ звёзды советского искусства, сотрудничавшие с Комитетом госбезопасности, подаются чуть ли не как предатели. Вот, мол, полюбуйтесь на своих “кумиров”. А ведь они служили своей советской родине. Они не были стукачами и не писали доносы, хотя, наверное, в некоторых случаях и следовало бы: теперь-то мы знаем, кто грезил об американском “рае” и исподволь готовил падение империи, чтобы станцевать на костях миллионов умерших и поучаствовать в делёжке награбленного. Нет, советские люди искусства участвовали в настоящих разведывательных операциях. И это не мешало им блистать на сцене или писать прекрасные романы и стихи.

Никогда не скрывал своих связей с советскими силовыми ведомствами автор “Штирлица” писатель Юлиан Семёнов. Известно, что молодой преподаватель языка пушту заинтересовал КГБ в 1950-х годах. Первое задание советской разведки он выполнял в Афганистане, затем были Испания, Чили, Парагвай, Вьетнам и Лаос. Большая часть написанного им тогда навсегда осталась в архивах КГБ.

Какие именно задания внешней разведки он выполнял, неизвестно до сих пор, однако довольно быстро о причастности писателя к силовым ведомствам прознали за рубежом. Когда перед распадом СССР он выезжал за границу, газеты пестрили заголовками о том, что “к нам приехал советский агент 007”.

Без ведома Комитета безопасности писатель никогда не был бы допущен в архивы, где он черпал свои идеи и вдохновлялся подвигами советских разведчиков, и никогда не попал бы в Западную Европу в качестве специального корреспондента одной из советских газет.

Ещё одна неизвестная страница биографии Семёнова — это поиски в Европе ценностей, вывезенных нацистами в годы Великой Отечественной войны, и в особенности встречи с нацистскими преступниками, спокойно разгуливающими на свободе. Это прежде всего откупившийся от американцев любимчик Гитлера Отто Скорцени — одна из самых таинственных фигур послевоенной эпохи.

Семёнов встречался с ним в 1974 году. И обергруппенфюрер СС Карл Вольф, который отсидел всего шесть лет за массовые убийства сотен тысяч мирных жителей. Вряд ли оба нациста встречались с журналистом из враждебной им страны только для того, чтобы тот более достоверно написал “Семнадцать мгновений весны”. Скорее всего, тут мог иметь место некий обмен информацией: поговаривали, что в это время Семёнов занимался в Европе поисками Янтарной комнаты. Даже смерть писателя была загадкой: по странному стечению обстоятельств она стала одной из целой череды смертей людей, связанных с поиском ценностей.

Актёров в КГБ старались не привлекать к работе в разведке и контрразведке: слишком порывистой и импульсивной была эта публика. Но бывали и исключения. Например, в СМИ были сообщения, что в 1956 году якобы был завербован актёр Михаил Козаков, сыгравший Педро Зуриту в фильме “Человек-амфибия”. В это время актёр играл на сцене театра имени Маяковского. Впрочем, внимание на Козакова силовики обратили не просто так: его отец якобы тоже сотрудничал с чекистами.

Первым заданием актёра стала журналистка из США Колетт Шварценбах. Козаков якобы должен был влюбить девицу в себя и попытаться завербовать её: Шварценбах работала в Посольстве США и могла иметь доступ к ценной информации. Роман должен был закрутиться в Сочи, где актёра поселили в соседней гостинице, однако задание он с треском провалил, потому что сам влюбился в американку и якобы всё ей рассказал начистоту.

Известно, что на этом сотрудничество актёра с силовиками не закончилось. Однажды на его домашней вечеринке по заданию комитетчиков якобы был до бессознательного состояния накачан алкоголем один из американских дипломатов. При этом американец лишился секретной документации, которая была при нём. Опозорившись, он был вынужден покинуть СССР.

Никогда не скрывал своей службы советской родине писатель, поэт и военный корреспондент Константин Симонов. Агентом НКВД он не был, однако в писательской среде всегда проводил “линию партии” и боролся с диссидентами, чем заслужил их долгую ненависть, которая длится до сих пор.

Преданный сталинист, в годы войны он ходил в разведку по тылам немцев, летал бомбить Берлин и высаживался с десантом под Керчью; дослужился до полковника. После Победы и окончания Второй мировой войны стал журналистом-международником, выполнял поручения правительства в Японии, Китае и Соединённых Штатах Америки.

При Хрущёве за преданность Сталину Симонов был удалён с глаз долой: из Москвы его перевели в Ташкент, где он работал разъездным корреспондентом газеты “Правда”. В 1969 году он освещал конфликт с Китаем на острове Даманском на Амуре. В памяти советских людей он остался человеком, который написал стихотворение “Жди меня, и я вернусь, только очень жди”. В годы войны это стихотворение переписывали от руки и хранили у самого сердца, как молитву.

Почти ничего не известно о деятельности в области разведки скульптора Сергея Конёнкова, который в 1923 году выехал из Красной России сначала в Ригу, а затем в США, в Нью-Йорк, где основал собственный салон искусств, куда захаживали самые видные политические деятели и учёные Америки.

По странному стечению обстоятельств сразу же после окончания Второй мировой войны он беспрепятственно вернулся в Советский Союз и даже ввёз туда свои скульптурные работы. На родине он получил мастерскую и работал скульптором до самой смерти. Хорошо известно, что, находясь на территории США, скульптор переписывался со Сталиным и даже посылал ему свои рисунки, в которых что-то зашифровывал. А его работы были перевезены в СССР по прямому приказу генералиссимуса, который приказал зафрахтовать для этого целый пароход.

Зато известно, что на Правительство СССР работала супруга Конёнкова — разведчица Маргарита Воронцова. По заданию отдела внешней разведки НКВД она якобы собирала материалы о “Манхеттенском проекте” — изобретении атомной бомбы — и сблизилась со знаменитым американским физиком Альбертом Эйнштейном, который даже выполнял для неё какие-то “трудные поручения”. Этим задачи Маргариты не исчерпывались. Во время войны она возглавляла американское Общество помощи СССР и собрала для родины пожертвования на полмиллиарда долларов.

О том, что знаменитый художник сотрудничал с КГБ, прямо говорит в своих интервью советский писатель и журналист, сотрудник личной контрразведки Брежнева Александр Байгушев. Какие именно поручения выполнял художник, неизвестно. Известно, что он напрямую общался с самим Андроповым, что в его доме бывал министр МВД Щёлоков и что художника поддерживал Суслов.

Либералы до сих пор брызжут ядом при одном упоминании имени почившего художника и тщательнейшим образом колупаются в его биографии, выставляя напоказ то фотографию Глазунова на фоне икон: “Это так неприлично!”, то его манеру живописи, дескать, не академическая, то какие-то поступки. Очевидно, что очень “несоветский”, популярный на Западе и славившийся любовью к России художник действительно был идеальным кандидатом для пропаганды советского образа жизни за рубежом.

В общем, что бы ни писали на украинских сайтах о наших писателях, артистах или художниках, мы вряд ли будем их любить от этого меньше. Все они уже стали частью нашей общей истории. А если они служили своей стране — тем лучше.